Томико даже и не рассчитывала, что на первый поцелуй с Ширтеном решиться именно она, хотя если бы девушка не спешила так, то может быть и сам парень смог предпринять какие-то действия в эту сторону, да только девушка не желала больше ждать. Все эти близкие расстояния между ними, прикосновения, просто раздразнили Томико, которая и так долгие годы боялась как-нибудь слишком сближаться с Ширтеном, совсем не делая каких-нибудь шагов на то, что бы перейти с лучших друзей, на возлюбленных и вот только сегодня Такамура начала действовать. Сейчас её не волновало ни место, где они находятся, ни то, что почти рядом  стоял стражник и какой-то левый парень, сейчас девушка наслаждалась моментом с Ширтеном, который хотелось никогда не заканчивать. Отпустив парня из объятий, Томико перевела одну руку на его плечо, иногда не сильно сжимая ткань чёрного плаща, потом снова разжимая, второй рукой девушка нежно провела по щеке парня, потом заведя её назад, зарылась пальцами в волосы, не спеша, перебирая светло-серые пряди его волос. Всё это время Такамура не прекращала поцелуй. Иногда всё же приходилось на момент останавливаться, чтобы набрать воздуха, и чуток отдышаться, так как в этом момент дыхание чуток стало чаще и более горячим, чем обычно, а по коже из-за ощущения тепла тела Ширтена, бегали приятные мурашки, но потом Томико продолжала столь нежный и в тоже время  желанный поцелуй. Сердце колотилось в бешеном ритме, будто грозя хозяйке выпрыгнуть из груди и ускакать куда-нибудь, а сознание так и не собиралось возвращаться, уступая место желанию, которое сейчас охватило парочку. Спустя лишь несколько секунд поцелуй со стороны Такамуры стал уже не таким нежным, ну, то есть обычным, он уже начал плавно переходить в страстный. Немного приоткрыв рот,  Томико проскользнула своим языком в рот Ширтена, касаясь язычком его нижних зубов, потом проникнув ещё немного глубже, уже задевала язык партнёра. Пусть это было крайне неловко, и Такамура это прекрасно понимала, что отразилось на её щеках, которые тем временем покрылись румянцем, хотя, тот даже никуда не уходил, да его и не было даже видно, всё из-за той же маски, но девица не собиралась как-то сейчас сдерживаться и давала волю чувствам.

Отредактировано Tomiko Takamura (2013-04-24 15:31:40)

Начало игры. Около 23:52.
Есть такие создания, которые могут уснуть в любой обстановке и не просыпаться, что бы не происходило. Умение, конечно, хорошее, когда живёте в рассаднике любителей дрели. Или когда под окном клуб анонимных жертв танцующих на ушах медведей. Но порою из-за этого можно попасть в пренеприятную ситуацию на уроке, или же пропустить всё самое интересное, как это произошло с Валентином. Не сказать, что его это так уж расстроило. Ну бал? И что дальше? Не конец же света.
Но, самом деле, он даже и не помнил ни о каком бале-маскараде. Он помнил лишь о том, что хочет спать. Очень хочет спать. И этого было совершенно достаточно, чтобы Клоун завалился на кровать и сомкнул очи под действием Его Величества Сна. С Его Величеством у Вали были просто прекрасные отношения, чего он совершенно не скрывал. Встаёт вопрос – а зачем тогда парень проснулся? Но ответа на него он и сам не знал. Просто в один прекрасный момент ясны очи транса распахнулись и он понял, что лежать сил больше нет. Или есть…
«- Тваааарь!» Нет, сил точно на подобное не было. Почему-то бушевала женская ипостась. Задумчиво глядя на рыбок, парень почесал около уха и принял сидячее положение.
«- Ну? Что я там такого натворила, что надо так буйствовать? Я даже спать расхотела.
- Боже, не иначе как вестник Армагеддона! А если серьёзно – сейчас сколько времени?
- Сейчас гляну…» Валентин нащупал рядом с собой часы и мальком глянул на циферблат. «Около половины двенадцатого, а что такое?
- Спрашивает ещё! Ты на маскарад опоздал…а.
- И? Мне это так нужно?
- Нужно.
- И что предлагаешь мне надеть?
- Брючный костюм. Хоть раз в жизни побудь парнем.
- Вот уж фиг, только если ты станешь девушкой…» Валя скрестил руки на груди и, немного подумав, решил всё же отправиться на бал. В платье. Чтобы лишний раз позлить Робину. Минуты две ушло на то, чтобы найти костюм, десять – чтобы привести себя в порядок. Несмотря на ворчание женской ипостаси, которой сейчас полагалось отдыхать, Клоун даже не думал торопиться. Неспеша повязав маску, он глянул на карту школы, чтобы хотя бы знать, в какую сторону идти.
- Это же в Зале Стихий? Ну… Видимо…- юноша безразлично пожал плечами и покинул комнату. Бродить по коридорам было скучно, поэтому он начал что-то тихо напевать. Сказать честно, пускай от его пения уши не сворачивались в трубочки, но, как факт, в ноты Валентий не попадал. Да и кому какое дело? Всё равно никто не слышал. Даже женская ипостась отвязалась. Вот оно – прекрасное чувство полной свободы разума. «А, может, ну его, этот бал?» Прокралась в голову подлая мысль. И была она настолько настойчивой, что не покидала парня до самого зала. И когда до входа оставались несчастные три метра, Эбернети встал как вкопанный. И правда, зачем ему туда идти? Ему самому этого не хотелось, Робина же не доставала. Так зачем себя утруждать? Идти куда-то? Зачем делать то, чего не хочется?
В общем, Тина лишь пожал плечами и, оперевшись на ближайшую колонну, полез в сумку. «Кажется, у меня была с собой книга… А почему, собственно, я не пошла в комнату? Ну, верно потому, что лучше побыть немного тут. Мало ли. Или Робин зашумит – а я ведь у зала. Войду туда, да и успокоится.» Валя хмыкнул и посмотрел на обложку книги. «Коллекция черепов Мэри Лии? Хм… Когда это я успела взять эту книгу? И где смогла откопать? Но, надо признать, название меня заинтересовало. Я надеюсь, автор не схалтурил с исполнением? Иначе будет обидно.» Валя развернул книгу и принялся читать описание. «Леди Мэри Лии и её муж, Ген Лии, имеют довольно необычное хобби. Они коллекционируют черепа. По городу ходит много слухов об этой паре, но настоящего положения не знает никто. Зачем они это делают? Как? И главное, из-за чего умер Ген Лии? Ну… Довольно неплохо, полагаю. Надо рискнуть.» В надежде на покой и интересное чтиво парень раскрыл книгу. Было бы неплохо ещё и присесть, но как вариант был только пол. Но Валентин никогда не верил в чистоту полов, в каком бы заведении они не находились. Исключая больницы, но тут всё ясно.

Отредактировано Robina Valentin Abernathy (2013-05-05 23:10:26)

Больничное крыло>>> пришла)
Через пару минут после прихода Рейты.

Но продуман распорядок действий,
И неотвратим конец пути.
Я один, все тонет в фарисействе.
Жизнь прожить – не поле перейти.
Как говорится, праздник, который всегда с нами — это бал-маскарад человеческого лицемерия. Ой ли, а сегодня ведь действительно бал, на котором можно будет прикрыть лицо чем-либо, заменить свою истинную сущность на нечто иное, что не принадлежит тебе самому. Это интересно? В этом всем теряется собственная личность и порой очень сложно угадать, кто же ты сам, на деле, что бы ты сделал в той ситуации, в которой говорили правила, привитые всем окружающими, что мог сделать, идя против толпы, которая уже попросту по привычке подлизывает следы за старыми матерыми волками, подобно неразумному щенку, готовому при любой опасности завалиться на спину, открыв беззащитное брюхо, подставляясь под клыки добровольно и не переходя границы дозволенного и «правильного». В такие моменты в голове появляется проблеск мысли, но он лишь подобен золоту дураков — пириту, который показывает нам прекрасные способности к мимикрии — кажется ложным, ведет не в ту сторону. Приходится много размышлять, прежде чем определить наконец, что здесь истина, а что бездушно поданная фальшь. Порой щенки забываются, считая, что они способны на большее, что их физические данные позволят вцепиться матерому старику в глотку, сломав устои всего лишь своей по-детски пухлой лапой, и молочными зубами, которые не видали еще настоящего мяса. Тогда приходится ставить молодежь на место, при этом используя не особо гуманные методы. Лягуша в своем детстве шла по пути уверенного в себе щенка, который любыми путями делал все не так, как то требовалось. Доставалось ей знатно: и от родителей, и от соседей, и от окружающих. Но ее убежденности в своей правоте это не уменьшало, наоборот, была мысль, что если ругают, значит не хотят, чтобы она что-то делала и сами не делают, а почему не делают, если им это что-то нравится? Ответ прост — боятся. А когда идет самовольное вступление в ряды стада — то это отвратительно, потому что существо само, добровольно, лишает себя возможности индивидуального развития, к которому у него есть все предпосылки, заклады и возможности. Тогда появляется устоявшийся закон, который гласит, как именно стоит жить, как нужно кушать, в какой руке держать вилку, как правильно сидеть за столом. Но ведь все это — мелочи в чистом виде. Разве правильно расположение стульев в комнате позволит тебе сделать что-то стоящее? Да никогда. Вообще, вещи в этом мире сильно переоценены, в отличии от живых — иногда и не совсем живых — существ. Вот кто важен. Но все это забывается, мы учимся пользоваться ближними, храня с достоинством вещи, которые нужны лишь на некоторое время. Мы привязываемся к вещам, становимся более уязвимыми, а это самая настоящая деградация общества. Что сделать можно? Изменить себя, многие в ответ на это могут сказать только то, что это ничего не даст, потому что они — настолько мелкие в этой Вселенной, что этого будет недостаточно. Увы, ребятушки, позвольте с вами не согласится. Вместе с нами изменяются и окружающие, хотя бы немного, самую малость, но этого будет уже достаточно, чтобы сделать маленький шажок навстречу чему-то новому — иному взгляду на жизнь, на мир. Вы правда думаете, что вы — ничто и если бы вас тут не было, то ничего бы не изменилось? Серьезно? А можете еще раз повторить, но так, чтобы было убедительно? Не катит. Ничего не происходит просто так, если вы появляетесь на горизонте какого-то человека — не важно, что из этого выйдет — то значит есть какая-то цель, ее можно увидеть на ментальном уровне. Если правильно смотреть. Некоторые встречи изменяют жизнь одного колоссально, от этого он меняет и идет принцип домино, или цепная реакция, как назовете, так пусть и будет, потому что само название не важно: главное тут - суть. И бывают моменты, неоспоримо, без них никуда. Когда ты чувствуешь, что все, это конец, ты не нужен никому в этой жизни, а все вокруг — бессмысленные куски материи, непонятно для чего появившиеся. Признайся, ведь было так, а? Именно в этот момент важно появление бравого щенка, потрепанного немного из-за очередной выходки, но тем не менее, довольного и гордого именно свершенным. Стоит на него просто посмотреть, и ты понимаешь, что ты способен на большее, чем сейчас. Внутренний настрой — одно из самых важных составляющих в жизни, нужен подъем. Который порою может обеспечить кто-то со стороны. Поэтому мы часто смотрим фильмы, читаем и проживаем чужие жизни, не меняя при этом свою. Парадокс. В каждом заключена удивительная сила. В душе, в сознании. Используя весь потенциал, существа достигают невероятных высот во всем, а особенно в гармонии с самим собой. Когда перестают метаться и искать верное решение, они просто чувствуют его и с мудрой уверенностью идут сквозь крики толпы, как ледоход идет через лед, ломая его, не обращая никакого внимания. Чужое мнение настолько субъективно, что всегда прислушиваясь, можешь забыть, что именно ты хотел сделать и какова была первоначальная идея, которая заставила тебя сдвинуться с места. Часто приходится закрывать уши, чтобы не слышать ехидные пророчества недоброжелателей, которые так и норовят сдернуть тебя со своего места и втоптать в грязь. А особенно больно, когда это делают люди, ставшие родными. Когда приходится выбирать между ними, основываясь только на себе, на своих чувствах. Это тяжело. Тебя тянут в обе стороны, разрывая на клочья, пытаясь завладеть бОльшей частью и заручиться поддержкой и сотрудничеством. Приходится вырываться и вставать на свои ноги, чувствовать землю, переставать парить в облаках и выбирать. Это больно и порой, раны болят дольше именно у тебя, но после этого зачастую приходит облегчение и в какой-то степени просветление. А ради него стоит мучиться.
Лягуша вынырнула из больничного крыла и мелкими неуверенными шагами пошла вперед, она поняла, что на этом пока что их пути с Кукушкой разойдутся, но надолго ли? Вряд ли. Девчонка осмотрелась вокруг — ей нужно было только одно существо. Оно боится лошадей, оно недоверчивое к доброте, но при этом оно очень доброе. А почему, собственно, в среднем роде? Он должен быть где-то тут, именно его сейчас высматривала волчица. Серая кожа и какое-то умиротворение, когда его ничего не пугает. Лягуша подпрыгнула на месте, надеясь, что так будет лучше видно, ага, как же, видно лучше определенно не стало, но ученица заметила стража, рядом с которым толпился народ. Там должен быть тот искомый парень. Подпрыгивания схожие с рваным бегом и девчонка уже на месте — опять осматривается. Черт, уже почти все в масках, а значит и Рейта тоже. Придется слушать только сердце, которое редко когда ошибалось, если надо было найти полукровка. Ту-дум. Оно молчало, Лягуша начинала нервничать потому что потом, в самом зале найти его будет крайне трудно. Она тихонько, шепотом позвала его, не надеясь на то, что тот откликнется.
-Рейтаа..
Собственно, как она и ожидала. Ничего не произошло, девчонка вздохнула и повернулась прямо к стражу.
-Вы мне все равно не поможете дайте хотя бы маску.
Грусть, печаль, разочарование звучали в голосе. Как математический маятник Лягушу шатнуло в сторону безнадеги. Как обычно, продержится она в таком состоянии недолго, но какой-то осадок непременно останется. Она ведь так и не сделала то, что собиралась. Ожидание маски, но при этом она оглядывалась куда-то назад с надеждой увидеть того, кого она хотела встретить. Может, повезет и это произойдет на балу, но вряд ли. Зря им что ли маски раздают. Была, конечно. Тайная надежда еще и на то, что именно в этот момент он подойдет откуда-то сзади, но это было бы почти мифическим совпадением.

Все события, поочередно следуя друг за другом, образуют прочную, неразрывную нить жизни, что старательно всасывает в себя всю информацию о подопечном как о крысе во время одного их экспериментов: каждая секунда прожитых дней подбитывает материю, делает ее больше, сильнее. Эти нити подобны новогодним гирляндам: провод, играющий роль жизненного пути, по которому индивидууму обречено бродить, окружен яркими огоньками всевозможных оттенков, поочередно загорающихся в такт неслышной музыке — они играют роль наиболее запомнившихся нашим мозгом моментов жизни, которые вечно будут преследовать нас по пятам, не желая отпускать. Нити эти путаются, совершенно случайно заматываются в узлы, изредка пересекаясь с другими — секундное знакомство с жизнью иного существа на мгновение вспыхивает, превращая серую будничную материю во что-то незбываемое, неземное: поверхность ее покроется пламенем, которое в сию же минуту потухнет, оставляя после себя ожог на когда-то пройденом пути. От этого следа невозможно будет избавиться, ведь воспоминание, подобно пиявке, всосется в кору головного мозга, вечно напоминая о себе. Оно будет болеть и ныть; а в те короткие секунды облегчения, больной будет радоваться обманчивому чувству окрыленности, наивно предпологая, что на этом припадки закончились. Враг затихает лишь для того, чтобы набраться больше сил, дабы в следующий раз навредить, ударив наверняка. Дружба. Такое знакомое всем нам слово, на поверхности которого кроются улыбки миллионов детей и подростков. Практически у каждого полного сил молодого существа в воспоминаниях всплывет одно или несколько имен, с которым они связывают данный набор букв. Но где-то там, в глубине, на уровне настоящей сущности дружбы, плачут те, которые потеряли счет прожитых лет. Те, у которых это слово вызывает лишь вздрагивание и желание вновь закрыться в себе, скрывшись от общества. Когда-то они, как и молодое поколение, полностью отдались поверхносному значению, не подозревая о том, как больно она может ранить. Ранить долго, мучительно разрывая плоть на части, оставляя за собой глубокий, беспрерывно кровоточащий порез. Процесс сравним лишь с опухолью: начальная стадия не вызывает каких-либо подозрений — ведь вы по-прежнему бодры, свежи и горите желанием отдаться полностью этому миру. Вы готовы спасать людей и животных, игнорируя собственные нужды. Успеется, — думали вы, махая на собственную жинь руками, — Вся жизнь еще впереди! Вы и не замечаете того, как время от времени вас мучает от боли. Нет, не той, что инстинктивно заставляет вас сжаться в комок, стиснуть зубы. Ее можно стерпеть, приглушить. Я сейчас говорю о моральной боли. Ваше подсознание, даже находясь где-то глубоко — не важно, в черепной коробке ли, или же в грудной клетке — зависит лишь от того, на что вы чаще полагаетесь, — оно по-прежнему защищено меньше всего: скелет не отвечает за сохранность всех тех процессов, что отвечают за ваше второе я. Вы же, зная, что жизнь подсознания напрямую связана с вашей, играете с ее незащищенностью, как с огнем, не обращая внимания на то, что лишь один удар с внешнего источника пошатнет тот шаткий мир внутри вас. И потому вы открываетесь, подобно мазохисту, моля лишь о том, чтобы ударили как можно больней. Вы готовы заговорить с первым прохожим; вы готовы дружить. Таких же как вы, уверяю, много. Но вам ведь не нужны такие страдальцы, как и вы, ведь так? Вам нужны те, кто причиняют боль. Вам нужна полная противоположность. Вам нужен садист. И вы найдете друг друга. 
Чем крепче ваша нить спутывается с другой, образуя неразрывную связь, тем сильнее вы страдаете: да, ваше сердце теперь бьется в унисон, вы мыслите одинаково, часто заканчивая предложения друг друга — вы просто идеально подходите друг другу. Вы же друзья. Но стоит этому слову слететь с ваших уст, как мир словно вверх дном переворачивается, маски срываются, и каждый, накоконец, начинает играть свою настоящую роль. Вы превращаетесь в раздражитель, ровно так же, как и ваш товарищ. Вы проводите слишком много времени вместе — на себя его не хватает. Это раздражает. Ваш напарник слишком уныл и предсказуем — вы ведь знаете о нем все! Ваши когда-то яркие гирляндные лампочки сливаются с унылым проводом; огни потухают, оставляя за собой лишь стеклянную оболочку. Раздражает. Каждое не так сказанное слово в итоге провоцирует ту самую опухоль, подпитывая ее негативными чувствами, вызываемые любимым когда-то существом. Боли появляются все чаще, больного это беспокоит. Больной старается вылечиться: разговаривает с товарищем, стараясь вернуть те яркие цвета, окружающие его. Но опухоль растет, боль становится все чаще и ее уже невозможно терпеть. Вы опускаете руки; ситуация жадно испивает последние капли вашей надежды вернуть все на круги своя. Но все навсегда останется таким. Ведь так было с самого начала. Вы по-прежнему идете по проводу, оборачиваясь и обращая внимание лишь на мимо проходящие нити других, а все то, что было с вами — это ничто иное, как вспышка. Ваши нити разошлись столь же скоро, как и разошлись. Мимолетное событие, канувшие в нибытие. И оно, как раковая опухоль, не отпустит до того момента, пока полностью не уничтожит ваше нынешнее подсознание.
Так, время от времени, как по расписанию, Рейта рассуждал о том, каким образом работают связи: он действительно связывал их с нитями и старательно верил в то, что долгий процесс объединения двух материй обманчив — в итоге все равно пути их разойдутся, оставляя после себя лишь воспоминания. Да, это одна из причин полного отсутствия знакомых. Одна из причин, по которым полукровка можно смело называть параноиком. И, в отличии от нормальных людей, которые верят лишь собственному жизненному опыту, Каджимура верил в убеждения, которые он сам себе вдалбливал в голову на протяжении долгих лет: он сам себя обманывал и верил в ложь так же умело, как и трехлетний ребенок. А упрямость и гордость лишь подливали масла в огонь, заставляя его верить в собственный обман до конца. Упрямый баран, ничего не скажешь. Именно поэтому бал-маскарад для него был адом: столько незнакомых лиц, скопленных в одном месте, он еще никогда не видел. Все они будут мило беседовать так, словно бы они друг друга уже несколько десятков лет знают. Они будут дарить друг к другу комплименты, а сами, скрывая насмешки под масками, осуждать собеседника. Рейта, в принципе, тоже мог сыграть на том, что личность его будет скрыта за маской, что будет выдана ему в любую секунду, но ложь — это самая слабая его черта, на развитие которой он времени не тратил абсолютно.
Страж в ответ что-то промямлил, на что Рейта не обратил никакого внимания: он с нескрываемым волнением и, в то же время, интересом, рассматривал здание, в котором находился, изучая каждый уголок, всматриваясь в окна. Он пилил взглядом уходящий в даль коридор, надеясь увидеть того, кто всего за несколько дней сумел выйти за рамки созданной Рейтой теории о дружбе и стать тем, кому полукровок доверял безгранично. Та, кому он был верен, подобно псу. Он больше всего сейчас хотел встретиться с зеленоволосой, но боялся, что та, надев маску, скрылась в толпе там, за дверьми. Ведь в таком случае шансы найти друг друга у них ничтожно малы. А что еще больше пугало полукровка, так это то, что если Лягушу встретить у него так и не получится, то он будет стоять в зале где-то там, в углу, ревнуя ее к каждому проходящего мимо существу: он мысленно будет представлять незнакомца, разговаривающего с зеленволосой, изводя себя, портя себе же настроение. Ему будут противны эти сцены в голове. Будет противна Лягуша в мыслях, что смеется после каждого сказанного слова собеседника. Ведь она не будет обращать внимание на того дурака в маске, что стоит далеко в надежде найти ее. Парень закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Бал еще не начался, а ты уже ведешь себя как ребенок. Соберись, — Рейта ненавидел свое подсознание. Оно вечно давало советы, от которых толка не было — и годовалому ребенку будет понятно, что нервничать, а уж тем более ревновать Лягушу, рано и, что самое главное, бесмыслено. Она такое же существо, как и все остальные в этой школе, она имеет право на новые связи. И только через труп Рейты — Добавил тот маленький демон-собственник на плече полукровка. Да, вот с ним Рейта имел общий язык.
Все мысли сошли на нет уже тогда, когда на его лицо одели маску. Парень никогда не скрывал свое лицо, а потому инородный материал на коже какое-то время раздражал Рейту, из-за чего у того появлялось инстинктивное желание содрать ее к чертям собачьим. Но он и думать забыл о дискомфорте уже тогда, когда по счастливй случайности, повернувшись, он заметил Лягушу на горизонте. Парень был не в состоянии скрыть свою радость, а потому улыбнулся. Но увы, Рейта, сегодня за тебя улыбается маска, а ты лишь приводишь ее в движение. Полукровок и сам-то не понимал, с чего вдруг такое необъяснимое желание всем показывать свои эмоции — ему ведь это нейсвойственно. Тем не менее, не смея сдерживать эту волну, он, повернувшись всем телом на пятках в сторону зеленоволосой, направился в ее сторону, предварительно махнув рукой стражу.
-Благодарю, — Чуть громче обычного, при этом еще и хихикнув в конце. Парень, быстрым шагом в одно лишь мгновение сократил расстояние между ним и Лягушей, после чего, не медля ни секунды, рукой обнял ее за плечи и слегка притянул к себя, — Надо же, кого я вижу! А я, признаться честно, думал, что ты уже не объявишься, — Секунду подумав, Рейта взглянул на потолок, словно там были собраны все его мысли в одну кучу, — Нет, даже не так! Я думал, что ушла уже без меня, оставив тут, наедине вон с тем товарищем, — Свободной рукой он пальцем указал на стража, после чего, спрятав ее в карман, отпрянул от Лягуши. Сделав пару шагов назад, он повернулся к ней спиной, одновременно подправляя воротник рубашки, стараясь не задевать темно-серый галсук. Рейта, словно впервые увидев свой наряд, раскинув руки по обе стороны, промямлил, — Ну надо же, я словно на похороны, — Саркастичноть в голосе скрыть не удалось — да и не пытался он.
В то же мгновение Рейта приткнулся, давая девушке возможность получить маску: он осторожно следил за каждым движением стража, да за каждым сказанным им словом. Да, сущность его магическим образом поменялась, но он по-прежнему настороженно относился ко всем тем, кто непозволительно близко подходили к его подруге. Но неприязни к стражу он больше не испытывал: наоборот, считал, что возможно он не так уж и плох, и, не будь рядом зеленоволосой, вполне мог бы попробовать заговорить. Но, как говорится, увы. Дождавшись мгновения, когда Лягуша получила свою маску, Рейта подошел к ней, решив при этом соблюдать все те правила, которым следовали все знатные особы в давние времена, во время таких вот балов.
Парень, оказавшись перед девушкой, поклонился и, согнув руку в локте, подставил ее вперед, дабы Лягуша могла за нее взяться. Вторую руку он положил на живот, дабы та не мешалась. Улыбка по-прежнему была на лице парня, но голос, вместо веселого и подросткового, неожиданно стал серьезным и тихим.
— Не составишь ли ты волку-одиночке компанию в столь дивный вечер, Лягуша? — Тихий бас и несвойственная парню улыбка смешались в некий игривый тон, создавая иллюзию скрытых планов на вечер у полукровка в голове. Хотя, кто его знает, что может в голову взбрести тому, чья сущность была изменена кардинально.

Отредактировано Reita Kajimura (2013-04-29 02:48:09)

----> Зал Стихий, 23.52
Нет, ужасное, ужасное место. Ладно, не совсем ужасное, но, если учесть все обстоятельства, Мизуки не сказала бы о данном мероприятии ничего хорошего. Ну, кроме запоминающихся украшений. А что же за обстоятельства? О, их много! Во-первых, Акияма в принципе не любила подобные мероприятия. Во-вторых, она очень не любила большие толпы народу, а зал был практически забит десятками и сотнями самых разнообразных личностей, некоторые из которых словно нарочно пытались занимать как можно больше места. В-третьих, внутри было очень шумно и жарко, что совершенно неудивительно. Но всё можно было бы простить, если бы там не было так скучно! Танцевать, конечно, Мизуки не очень любила, но ей даже не предоставили такого выбора - словно чуя неладное, никто к ней даже не подошёл. Есть и пить часами, конечно, хорошо, но не в одиночку. Нет, можно и в одиночку, но в спокойной обстановке. Там же вечно происходило что-то ненормальное, безумное, глупое, или всё вместе одновременно. Но совсем уходить с бала не хотелось. Возможно, её там всё-таки ждали, вдруг она кому понадобится или случится ещё что-нибудь. Но проветриться точно стоило, не хотелось бы психануть прямо там. Опять-таки, воздух снаружи был посвежее. Собственно, вот и все причины, которые толкнули Мизуки на то, чтобы покинуть шумное сборище празднующих и кое-как протолкнуться к выходу, после чего выбрать удачный момент, когда никто особо не ломился внутрь, и спокойно выйти в коридор. А ведь там и правда оказалось посвободнее, Акияма, как существо восприимчивое к скоплениям народа, это особенно почувствовала, как будто её перестали сдавливать с других сторон. Ну, и, конечно, тут было заметно тише. А теперь спокойствие, спокойствие, главное не сильно привыкнуть и потом зайти обратно. Но это потом, а сейчас нужно было отдохнуть, а потому Мизуки быстро отошла к стенке, в уголок потемнее, и устроилась там. И, что интересно, бросив взгляд на окружение, заметила ещё одно такое существо. Высоченную девушку с какой-то книжкой. И розовыми волосами. Определённо, интересная особа. Интересно, он тоже решила проветриться, или ещё не заходила? Если таки не заходила, то почему? Что-то замышляет? Совсем идти не хочет? Занятно. Может быть, стоит спросить? А что, всё равно делать нечего. Особо долго не думая, Акияма всё-таки взяла и пошла, благо, топать было недалеко. Вот, пришла, а что сказать? Ах, да, надо было заранее подумать. И вообще, хватит вот так просто стоять и смотреть! На самом деле, всё и правда выглядело довольно странно: стоит она такая, смотрит на эту дамочку и молчит. Ладно, кажется, молчание продолжалось не слишком долго. -Доброго времени суток! Тоже отдыхаем от этого сборища внутри, или всё ещё не заходили? Если честно, несколько удивлена: зачем тащиться сюда, чтобы просто почитать книжку? - к счастью, маска скрыла невероятно взбудораженное лицо Мизуки, пока она громко и дружелюбно приветствовала новую, наверное, знакомую. Почему дружелюбно? А в зале было слишком противно, вот её и переклинило, такое с ней бывает, отсюда же и не слишком характерные длинные фразы и вообще желание с кем-то поговорить. Ничего не поделаешь, Мизуки так и не научилась за все многочисленные и долгие годы нормально контролировать свою неустойчивую натуру. А теперь она очень надеялась, что всё-таки не сморозила что-то в конец бредовое, что её сейчас не пошлют куда подальше, и так далее в том же духе. Кто знает, что у этой дамочки было на уме? Впрочем, кажется, это было даже к лучшему: так гораздо интереснее, а иначе какой вообще был бы смысл во всём этом?

Отредактировано Mizuki Akiyama (2013-05-04 23:25:24)

К величайшему огорчению одного скромного йерискера по имени Ганник, красивая, умная, добрая, проницательная, вежливая, справедливая, нежная, заботливая, страстная и таинственная директриса не успела ответить на ряд вопросов парня, вызванных здравыми сравнениями. Очаровательная Вальмонт уже приоткрыла ротик, что бы очередной меткой и острой тирадой припечатать к месту нагловатого учителя, размазывая по стенам и каменному полу его самомнение, указывая место и статус, но увы дальше случилось нечто непредвиденное. Точенная фигурки девушки на миг замерла, а через удин удар сердца нашего труженика Басаки, из платья Евы веселой стаей хлынули бабочки. Яркие и неожиданно быстрые создания внезапно закрутились вихрем вокруг рыженькой бестии? скрывая ее милый сердцу образ, а когда позже, резко хлынули в разные стороны, то в одежде уже никого не осталось. Пустая ткать просто упала на gjk, интригуя и заставляя задавать вопросы.
Не понял? - так можно было охарактеризовать те словесные и эмоциональные формы, что моментально построились в сознании йери и чудом не успели попасть на язык. Нехорошо учителю сотрясать коридор матерными выкриками подгорных оборотов речи.TЕще ученики услышат. Остается лишь задумчиво чесать затылок и размышлять о природе вещей и поступков. Впрочем понять женщину мужикам не дано, а посему учитель не будет лезть в чужие дела. Исчезла? Значит так нужно. Потребуется его помощь - сообщит. Печально, жаль что не смог пообщаться, будет скучать от столь внезапной разлуки, но пора сообщить и остальным. Так на всякий случай, мало ли они не знают. Подобрав весь тюк с одеждой ( приличные йерискеры в чужих трусах не копаются, хотя неприличные могут продать пару лотов из внезапно появившегося сэта, за чисто символическую плату) непредсказуемой беглянки, скромный маг-артефактор отправляется в главный зал на поиск учителей и заместителей директора. 
---- >>Зал  Стихий

Отредактировано Mr. Master (2013-05-17 13:30:44)

----> Начало игры
Безмолвие каменных коридоров, разбавленное лишь собственными шагами, хриплое дыхание после быстрой ходьбы, еле слышное тиканье часов в нагрудном кармане. Какое облегчение, что он покинул ненавистную комнату, в которой ему придётся ещё долго прибывать. Кто вообще придумал застелить пол живой травой, а вместо нормального освящения приспособить надоедливых светлячков? Негодованию Хаука не было предела. Зачем отец настоял на его поступлении в это сомнительного вида заведение? Этот риторический вопрос, как и предыдущий, так и остался без ответа. Прибывать среди толпы личностей, считающих себя хоть чем-то примечательными, юноше не доставляло никакого удовольствия.
«Скорее бы начались занятия, хотя памятуя о нашем декане, ничего феерического ждать не приходится…»
-Чёрт! Тысяча проклятий на голову тому, кто это придумал! Мерзость…
Хаук уже, наверное, в сотый раз остановился, что бы счистить налипшую на подошву элегантных ботинок, траву, которую парень, ещё каких-то двадцать минут назад, самозабвенно топтал. Усилия, приложенные в этом направлении были, конечно же, тщетны и юный социопат решил проветрить голову и посмотреть, что за мероприятие проходит в Зале Стихий, но на полпути естественно передумал. Уже по шуму, доносящемуся оттуда, было ясно, там собрался весь местный дурдом.
Будущий некромант остановился возле поворота, который вел в зал с маскарадом. Еще один взгляд на циферблат. Глубокий вдох. И такое же глубокое нежелание идти туда, но отец строго наказал «В школе нужно не только учиться!».
-Во имя могильных червей, ну почему это настолько ему необходимо?
Опустил голову и уставился в пол, осматривая свои испорченные ботинки.
«Хм... хороший повод не идти»
Но нет, это плохая отговорка, очень плохая. Хотя с другой стороны, откуда отец узнает, что его сын не был на балу? С этой опьяняющей мыслью Хаук повернулся на 180 градусов и сделал первый шаг, и надо было именно в этот момент кому-то нерадивому выйти из зала. Звук неспешных шагов отчего-то привлек мальчика, он обернулся и выглянул из-за угла. Возле постамента стояла очень высокая девушка, некромант ей был где-то по грудь, а то и ниже. Серая кожа и немного пугающее лицо послужило тем толчком, который помог сделать еще несколько шагов по направлению к дверям зала. Внешность девушки привлекла. Возможно, тем, что напомнило поднятую нежить, только без гнили.
А девушка в это время отошла от постамента и зацепившись ногой за сиденья, которых здесь стояло вдоль и поперек, растянулась на полу. Хаук в это время как раз оказался в полуметре от головы серокожей. Наклонился, рассматривая, а вдруг и правда нежить? Кашлянул, привлекая к себе внимание:
- Кхм... у вас тут кусок тела выпал - ткнул пальцем в то, что у нормальных людей зовется грудью. - Так и должно быть?
Хаук задавал такие странные вопросы, чтобы лишний раз убедиться в своих подозрениях.

За пару десятков секунд до большого бума.
"Ага, значит, будем говорить! Приятно, однако. Хотя да, чего это я? Ого, улыбается, интересно, я произвела хорошее впечатление, или она хорошо играет? Брось, Мизуки, зачем ей такие глупости." Да уж, снова ей в голову лезли всякие глупости, а всё казалось сложнее, чем должно быть. Впрочем, можно это списать на то, что она не особо часто пытается заговорить со случайно встреченными незнакомками. Так или иначе, самый, казалось бы, обычный ответ заставил Акияму крепко призадуматься. Она даже успела пожалеть о принятом решении, отругать себя за это, снова передумать и вспомнить о собеседнице как раз в тот момент, когда та продолжила разговор. И какая же всё-таки разница в росте, Мизуки почувствовала себя совсем мелкой, когда увидела, что эта ненормально высокая дамочка присела. А сказанное ей, между прочим, уже нельзя назвать совсем обычным и нормальным. "Да нет, чего уж там, кто вообще мог такого ожидать? И вообще, к чему это было сказано, да ещё и шёпотом? Кстати, стойте... а о ком именно она говорит?" И тут же - снова стоит, как будто ничего и не было. Ну что, впечатление произвела, ничего не скажешь. "А вот что же, интересно, она хотела этим сказать? Что, раздвоение личности? Крыша укатилась, али особенность такая? Вот, скажем, как у меня? Хотя нет, в моём случае всё немного не так. А как тогда? Что, правда с кем-то ещё? Подождите, неужели шефанго? По крайней мере, это позволит не плодить лишних сущностей. Если она, конечно, о себе говорит." Ну что, не зря, совсем не зря Мизуки решила выйти относительно свежим воздухом подышать, раз тут читают книжки такие личности. С ними точно не соскучишься, но в данном случае к этому прилагался один очень важный бонус: у Акиямы не возникало желания оторвать у этой самой личности голову. -Хм... подозреваю, что за этим стоит что-то до крайности забавное. Дай угадаю: одна часть тебя хочет войти, а другой это совершенно не нужно или даже неприятно. Возможно, у меня всё не настолько запущенно, но стою перед похожей проблемой. Значит, будем стоять здесь? Кстати, а книжка о чём?  - да, зачем всем этим голову забивать, если можно просто спросить? Нет, конечно, случаи разные бывают, но именно сейчас это утверждение выглядело довольно разумным. Впрочем, спокойно постоять и послушать ответ не получилось. "Так. Кто. Выключил. Свет?" Начавшее происходить вокруг явно не предвещало ничего хорошего. В лучшем случае, это был просто розыгрыш, но кто бы знал, как Мизуки не любит подобные шутки. Бабах. Свет вернулся, а из зала послышались шум и крики. Похоже, она очень вовремя решила выйти и не попала под первую и, как она искренне надеялась, единственную волну неприятностей. Шок. Нет, серьёзно, Акияма буквально замерла на месте, таращась в стену. Проснулся инстинкт самосохранения, она встала спиной к стене и начала оглядываться. Пока ничего действительно опасного, но ничего хорошего ждать точно не приходилось. Кстати, та самая девушка всё ещё была где-то неподалёку. А одной разбираться во всём страшно. -Так, это входит в программу праздника, или я слишком оптимистична? - спросила Мизуки у недавней собеседницы как только снова смогла её отыскать, - Думаю, нам точно стоит посмотреть. За вас не отвечаю, но моя помощь может пригодиться в случае чего. Если честно, разбираться в чём-то совершенно не хотелось, но у кого-то на этот счёт точно было другое мнение. "Ага, впрочем, чему удивляться, что с этой разношёрстной и в значительно степени ненормальной компанией что-то случилось. Хотя, если это они там не сами начудили, это может быть крайне неприятно. Если не один из них, то кто же тогда? И зачем? Как? Ладно, надо хотя бы узнать, что."
----> Зал Стихий, оттуда сразу в комнату 9 Северной башни

Отредактировано Mizuki Akiyama (2013-06-28 15:44:45)

[Начало Игры]
Альберто передвигался тихо и легко. Сейчас у него лишь болела голова, но не так, что бы невозможно было терпеть. Не слишком сильно, но ощутимо, так что Белый может соображать даже вести "полноценный образ жизни". Бывает и хуже, так что не нужно ничего другого придумывать, что бы хоть как-то облегчить свою участь.
Мальчишка ничего не помнил. Совсем ничего. Пусто, как в бочонке из-под пива. Если честно, то Лис не очень-то и хотел вспоминать то, что произошло на балу. Это слишком сильно настораживало, что бы быть чем-то хорошим и добрым. Не любит Белый жестокости. Она кажется ему дикой и слишком уж... Слишком жестокой? Жестокая жестокость. Что может быть более глупым и странным? Только масло-масляное, да и то не всегда. Тавтология - закон потери здравого смысла.
- И куда я забрёл? Я правильно иду? А можно у кого-то спросить? Вдруг знают? - именно такие мысли вились в голове Лиса, который сейчас шёл по коридору, чему-то своему улыбался и был мил, как обычно. Даже сейчас, когда в его глазах читалось беспокойство он был готов поговорить или кому-то помочь. Слишком наивный, слишком добрый, слишком доверчивый и неопытный. Ему сложно адаптироваться в обществе, которое очень отличается от его родной деревушки. Сложно не слышать шутливых перепалок родителей, смеха брата и наставлений сестры. Он уже по ним до трясучки скучает. Они всегда были рядом с ним, а теперь они очень-очень далеко от этого белоснежного лисёнка с жёлтыми, как солнце, глазами.
- Здравствуйте. Я Альберто. Ученик факультета Земли. Вы не могли бы мне помочь? Пожалуйста - попросил юноша, смотря на девушку, которую встретил в коридоре. Она являлась кем-то из учителей, так что Альб показал своё уважение, которое уже испытывал.
Кицунэ стоял, смотря сверху вниз на девушку, так как был очень высок для многих рас, но он был чуть выше среднего Кицунэ. Брат, отец и дед у него за два метра. Альби даже ниже сестры на пару сантиметров, но это не сильно заметно. Перевёртыш чуть улыбался, а сзади можно было увидеть длинный и пушистый-пушистый хвост. Белоснежный лисьи уши стояли торчком и были готовы уловить ответ учительницы.

Щелк-щелк-щелк. Иштван шел, щелкая пальцами, и напевал мелодию, которую он любил слушать еще в далеком детстве. Буквально все приятное, не просто приятное, а самое сокровенное связано с этой песней. Вспоминая ее он представлял себя на холме, посреди бескрайней равнины. Все вокруг зелено, по весеннему праздно, а на холме огромная яблоня, скрывающее Иштвана под своей сенью. А он сидит под деревом, жует травинку, полной грудью вдыхает свежий воздух, подставляя свое лицо приятному, ласкающему дуновению ветерка. И на душе такая свобода! Хоть и песня с другой стороны грустная и навевает грусть.
-... Знаешь, по непонятной мне причине,
Тогда не звучало ни единого честного слова -
Так было, когда я правил миром.
- Здравствуйте. Я Альберто. Ученик факультета Земли. Вы не могли бы мне помочь? Пожалуйста... - сказал парень, мимо которого проходил Ишт. О, как бы я хотел тебе помочь! Как бы вам всем хотел помочь. Сделать этот мир лучше, светлее, прекрасней! Чтобы никто не знал проблем, не страдал... Но я тоже обречен на вечное прозябание в этом мире, который так и давит на меня, сковав железными цепями. Но в голове, где-то в темном углу сущности проскользнуло: Если бы ты не был поганым Земляком! Но эту мысль он сразу подавил, стыдясь ее.
Парень был такого же роста как и Ишт, да только с некоторыми отличиями, сильно бросающимися в глаза. Хвост и уши - вот его документы, подтверждающее его принадлежность к кицунэ. А та, к кому он обращался была похоже учителем: маленького роста и худенькая, как деревцо, растущее, желающее достичь неба.
- Мне бы тоже понадобилась помощь... - тихо произнес Ишт. И откашлявшись, сказал, нормальным голосом: - Доброе утро. Мое имя - Иштван. И по стечению обстоятельств, мне тоже нужна помощь.