- Как хорошо быть конем,
        Весело ржать и кобыл по лужайке гонять,
        Вроде бы ты не при чём,
        Вроде б история где-то течет за холмом.
Неспешно идя по направлению к конюшням тайными малоприметными тропками архонт, наслаждался тишиной и покоем, которые были своего рода наградой за более чем упорный трехдневный труд. Теперь, когда его факультет обрел хоть что-то, что с небольшими поправками можно было назвать самостоятельностью, он мог позволить себе маленькую радость, тем более, что прошлым вечером он постарался сделать всё, чтобы подведомственные ему спиногрызы восприняли возможность поспать подольше за величайший подарок судьбы. Всё так же хреноватенько напевая песенку беззаботного коня и его прекрасную жизнь, декан Земли прошел в конюшню, где под неустанным вниманием находящихся там животных снял с себя всю лишнюю одежду. Аккуратно сложив и спрятав свои вещи в одном из укромных уголков, и потянувшись, как бы готовясь к грядущей трансформации, архонт без резких движений плавно перешел в свою истинную форму, чем довольно таки сильно взволновал обитателей конюшни, так и не привыкших, к время от времени наведывающейся на их территорию твари.
- Да сейчас-сейчас, ухожу уже.- пробурчал Добрыня в ответ на истошное ржание. Едва прикрыв не видящие глаза и удостоверившись, что в ближайших окрестностях землю не топчет ничего хоть как бы смахивающее на ученика или персонал школы, Муромский, на всякий случай, прислушиваясь и принюхиваясь к окружению, вышел за ворота.
«Точно прогуляться не хочешь?»
«Точно-точно… спать не мешай».
«Не думал, что ты меня в такой ситуации кинуть можешь».
«Ничего переживешь как-нибудь. До конюшню-то ты без проблем добрался».
«Я в звероформе я магией пользоваться не могу».
«Ничего. По запаху дорогу найдешь. Всё обрубай давай телепатию».
С тяжелым вздохом «отключившись» от своего фамильяра, Добрыня, как ни в чем не бывало «легкой поступью» семисоткилограммового гиганта трусцой направился к фруктовому саду. Как раз там можно было пробежаться, не боясь сослепу наткнуться на что-либо. Да и деревья, с которых можно полакомиться чем-нибудь вкусным присутствовали. Что ещё нужно коню для счастья?
«Ну вот заодно и позавтракаю».
Пока ещё не начиная превращение, архонт перешел с прямохождения на полноценные четыре лапы, благо истинная форма абы как, но способствовал такой модели передвижения, после чего в последний раз «промониторив» окружающую его почву совершил всего один длинный прыжок, окончившийся полноценной сменой облика.
Пытаясь отделаться от ощущения, как будто ты только что чихнул всем телом, Добрыня тряханул гривой полностью перекрыв себе и без того напрочь отсутствующий обзор. Едва начавшийся равномерный перестук копыт, внезапно сбился с ритма, за чем последовал звук весьма и весьма ощутимого падения, идущего вперемешку с удивленным «Йййигопруф», условно означающего «Ух ты, ёптыть блин!». Крайне удачно зацепившись копытом за неудачно попавший под ногу корень, весящий цельную тонну конь, совершив некий лошадиный аналог кувырка через плечо, едва не раздирая себе бока завалился на случайно оказавшийся рядом куст, окончивший на этом своё существование.
«Вот и бегай после этого без ведущего по пересеченной местности».
Обиженно пруфая архонт встал на ноги, пытаясь без участия отсутствующих зрения и магии земли хотя бы примерно определить место, чтобы потом прийти и восстановить ни в чём не повинное растение. Уже более аккуратно и куда более высоко поднимая ноги, декан, постепенно перейдя на рысцу, двинулся в сторону ближайшего учуянного им фруктового дерева.  Лишь примерно представляя себе  своё местоположение Добрыня дасадливо махнув тяжелым хвостом, не смог обнаружить на земле ни единого упавшего яблока (ну или что там наверху произрастало). Абы как нащупав мордой ствол, архонт с истошным ржанием встав на дыбы, хотел было опершись об него копытом попытаться полакомиться хотя бы чем-то, но долбанувшись вместо этого макушкой о весьма увесистый сук, с громким ухом опустился на четыре ноги.
«Ну вот и позавтракал, блин…».
Не желая мириться с таким положением дел, конь досадливо пыхтя опустил голову, сщипывая кусок жухлой осенней травы, не идущей не в какое сравнение с такими вкусными и близкими, но увы, недоступными плодами. Задумчиво хрустнув попавшийся на зуб веткой и всего одним мощным пруфом, попытавшись сдунуть налипшую на глаза челку, декан начал обдумывать возможные варианты решения проблемы. Можно было попробовать долбануть по дереву копытом, но если сейчас, в самой середине осени на землю не упало ни единого, даже самого захудалого яблочка, то вполне логично было предположить, что просто так эти чертовы плоды ни в жизнь о туда не спадут. Можно было завалить дерево и уже тогда преспокойненько  объедать всё аж до самой макушки, но поступать так ему совершенно не хотелось. Конечно, здесь, как и с кустом можно было прийти потом и всё восстановить, но то было досадная случайность, а это уже полновесное проявление неуважение к природе.
Итого картина маслом: голодный, чутка поизвалявшийся в землице конь и ненормальное, явно обработанное магией дерево, дразнящее его своими недоступными плодами.
«Вот хоть обратно в истинную форму перекидывайся и уже когтистыми лапами эти чертовы яблоки собирай».
«Меня звать даже и не пытайся»- предчувствуя наметившую в голове хозяина идею мысленно огрызнулся мирно дремавший где-то фамильяр.
«Ну и что мне тогда делать?».
«Спать иди».
«Ну спасибо… тоже мне друг называется».   

Отредактировано Muromski Dobrinia (2013-02-21 21:22:11)

С лошадиным аналогом человеческого прицокиванья языком, архонт без всяческой агрессии рыл передним копытом землю, уже надумывая перекидываться обратно. Ну а что ещё делать? Жевать уже изрядно подвядший дерн не доставляло никакого удовольствия, а чем заканчиваются столь радостные любой лошади пробежки, в отсутствии заупрямившегося фамильяра, обычно выполняющего роль глаз, было видно при одном лишь взгляде на грязные бока.
«Итого либо продолжаем стоять под деревом, либо осторожно ищем местечко получше».
«Либо идем спать, и не мешаем делать это насильно привязанному к себе существу!»
«Слушай, ты ж вроде отключился?»
«Отключишься тут, когда прямо в самом начале полудремы к тебе приходит ощущение ломающихся под дебилом-хозяином кустов».
«Ладно, извини, попробую, чтобы такого больше не повторилось».
«Да уж постарайся, пожалуйста».
Во время очередной попытки удовольствоваться подножным кормом, не в меру обострившийся  слух и нюх, сообщил коню о неком присутствии, вернее о приближении оного. Издали заслышав чье-то пение, декан с присущим только лошадям спокойствием упорно продолжал заниматься своими делами, а именно стоять с грустным видом под деревом, ожидая пока какая-нибудь действительно хорошая мысль не придет в голову, пока его уши не уловили звуки забирающегося на ветки тела. Безусловно, он знал, что его заметили, ибо других поводов прекратить своё пение у совсем рядом проходящей девушки (а судя по голосу и запаху, это была именно девушка, и скорее всего ученица) просто не было, но предпринимать, что либо по этому поводу не было совершенно никакой охоты.
«Ну, заметила и заметила. Посмотрит издалека и пройдет мимо».
С печальной безнадежностью мотком головы откинув гриву и подняв голову конь попытался выцепить из размытого серо-светлого пятна (а это было единственное, что он мог увидеть), хотя бы самую толстую веточку, ну хоть что-нибудь могущее указать ему на местоположение заветных плодов. Однако, увы как он не щурился, как не пыхтел, как не старался не вставая на дыбы достать хотя бы до самых низких веток, ничего дельного из этого не вышло. Откуда ему было знать, что в сего паре-десятков метров росли деревья, где ему даже не пришлось бы даже задирать голову, чтобы наткнуться носом на произрастающие там яблоки. И вот тут его ухо уловило звук… звук падающего яблока. Совсем близко. Как раз под тем местом, где предположительно лазала по веткам случайный свидетель его утренней прогулки. Инстинктивно направив уши в сторону интересующих его звуков, и обойдя свое дерево, как будто бы его относительно тонкий ствол мог спрятать столь громадное тело, декан в очередной раз щипнув  травки принялся вслушиваться в её действия, одолеваемый нехорошим предчувствием, что кое-кому пришла в голову замечательная идея познакомится с незнакомой конякой, ни без помощи подкупа пытаясь заслужить его расположение.
Просто от нечего делать сосчитав количество сброшенных яблок, Добрыня продолжал «прятаться» за своим укрытием, едва ли не сплевывая не самую вкусную жвачку, не идущую ни в какое сравнение с одним только запахом только что сорванного плода. Ну а когда эта чертовка подойдя ещё и спросила, хочет ли он протянутое в руке яблоко, бороться с искушением стало совсем невмоготу.  Просто для приличия пошлепав губами и несколько оскорбившись предшествовававшим предложению призывающем звуком, архонт аккуратно переставляя копыта пошел на запах, пытаясь не совершать излишне резких движений, могущих взволновать и без того оглушающую его своим участившимся сердцебиением девушку. Подведя морду практически к самому яблоку, и с шумом вдохнув его благоухание, мешающийся с ароматом держащей его руки, декан мазнув губами по мягкой коже ухватил фрукт, после чего всего одним движением челюсти разжевав его разом проглотил преподношение.
Естественно, одного яблока ему было мало, а потому сделав ещё один шаг и всей громадой своего тела нависнув над студенткой, Добрыня уткнулся носом в так и манящую его сумку, пытаясь без спросу добраться до вожделенных плодов. Издав раздраженное ржание по отношению к ещё одному препятствию к оказавшимся вполне сносным яблокам, декан, ухватившись зубами за ручки сумочки, бессовестно пользуясь превосходством в силе и росте не быстро, но упорно стал вытягивать её из пальцев хозяйки. Никапельки не обращая внимания на реакцию девушки, архонт-экспоприатор, надсадно пыхтя и обмахивая грязные бока хвостом, начал нетерпеливо переступать с ноги на ногу, что в случае попадания копыта на кроссовок могло обеспечить случайно подвернувшейся лигейе весьма и весьма неприятные впечатления, способные закончится наложением полноценного гипса на поврежденную ступню. Но все эти детали были далеко за гранью понимания лошадиного сознания, постепенно начинающего усиливать свое присутствие, под влиянием чувства голода. Главным было добаться до фруктов, а уж что придется ради этого сделать, было делом второстепенным.