Любой молодой человек в Тарнесе и Кресте Стихий не раз себе представлял тот день, когда он сделает свой первый шаг в новом мире, где ему придется прожить один из важнейших периодов его жизни, и Тео не был исключением.
Фабия мудрости времени даром не терял. В отличие от многих учеников, которые после телепорта кидались рассматривать школьные достопримечательности, юный фабия без промедления направился к западной башне – к месту, которое должно было стать его новым домом. Подобно призраку, юноша незаметно проскальзывал сквозь кучки учеников, которые, следуя стадному инстинкту, старались найти в толпе разношерстных учеников своих знакомых, или же пытались завести новых – вполне нормальная реакция в таких ситуациях, но не для фабии мудрости. Все эти юноши и девушки стремились найти для себя эмоциональную опору в виде кого-то другого, разделяющего их чувства волнения и восхищения, но Теодору этого не нужно. Зачем эмоциональная опора тому, кто идеально (по его собственному мнению) контролирует свои эмоции?
По дороге, не без помощи интеллектуальных возможностей фабии мудрости, Тео изучил местные правила и запомнил карту школы, ведь для дальнейших его действий было необходимо знать расположения всех достопримечательностей Колыбели Стихий. Естественно, рыжий  был осведомлен о внутренней структуре и дизайне башни воздуха, но одно дело - знать и смотреть на картинки, и совсем другое – на собственной шкуре ощутить это удивительное чувство мгновенного перемещения в далекие небеса, при открытии массивных деревянных дверей, ведущих в гостиную воздушного факультета. Войдя в гостиную, в глаза сразу бросилась шахматная доска с прозрачными фигурами но, к сожалению, удовольствие от игры в шахматы, сидя на туче, подобно божеству, шахматными фигурами манипулирующему жизнями смертных, надо было оставить на потом. Собственную комнату нетрудно было найти. Судя по отсутствию каких-либо звуков, сосед еще не прибыл, что, несомненно, радовало. Ни секунды не медля, рыжий отворил дверь и вошел в комнату, где должен был прожить ближайшие несколько лет.
Знаете ли вы, как себя чувствует человек, когда увиденное превосходит все ожидания, но до такой степени, что хочется закрыть дверь и просто забыть об этом - Тео теперь знал. Да, общая атмосфера доминирования родной стихии в гостиной факультета радовала, но фабия не ожидал, что даже комнаты будут обустроены в том же стиле. Мысли Грейса были переполнены не совсем уж лестными выражениями в адрес дизайнера данного помещения; неужели так трудно было догадаться, что даже адепты воздушной стихии всю свою жизнь прожили в более-менее обычных домах, и если даже воспринимать отсутствие пола под ногами, как нечто привычное, (многие воздушники, тем или иным способом, могут летать) то туча вместо кровати - явно перебор.
После 2-3 минут мысленного монолога, бурлящие эмоции злости и негодования протрубили сигнал к отступлению, уступив свое место неутолимой любознательности. Войдя в комнату, юноша уложил свои чемоданы на одну из кроватей-туч и, открыв тот, что был предназначен для хранения одежды, начал медленно раздеваться. Видели ли вы, как некоторые педанты каждый день, с хирургической точностью, повторяют некую очередность действий, которую они сами воспринимают как своеобразный ритуал? Так вот Теодор начал исполнять один из таких ритуалов. Нарочито медленно, пуговицу за пуговицей, он начал снимать белоснежную рубашку, которая вскоре легла в чемодан. За нею последовали майка, носки и брюки, а ботинки отправились под облако. Лишь трусы отделяли Грейса от первобытного облика Адама, но рыжий не спешил их снимать. «Интересно, а эти стены проецируют искусственное небо, или реальное?» - подумал фабия, оглядывая небесные стены комнаты. Если стены проецировали реальные небеса, то была велика вероятность того, что его падение могут заметить жители других комнат. Тео ничуть не смущала перспектива становления объектом ненависти неизвестных дам, но вот объектом сексуальных грез не хотелось становиться. С другой же стороны, прыжок в трусах мог стать причиной еще больших неприятностей, ведь после превращения фабии, эти самые трусы отправились бы в свободный полет и вполне могли упасть кому-то на голову (вариант превращения в комнате даже не рассматривался – это не артистично). Прикинув плюсы и минусы двух возможных вариантов, Теодор выбрал полноценный облик Адама для своего прыжка. Сняв последний элемент одежды, Грейс подошел к «окну», которое просто висело в небе, как и дверь, и, распахнув его, выпрыгнул.
Изначально Тео намеревался постепенно трансформироваться, закончив это дело в нескольких метрах от земли, но все же не хотелось привлекать внимание соседей и пришлось вместо полета вниз – прыгнуть вверх. Пять воздушных ступеней позволили легкой фабии набрать вполне приличную высоту, перед тем как взорваться в объятиях родной стихии, превратившись в огромный рой бабочек.
Фабия мудрости немало думал о божественном комплексе своих сородичей, который, судя по приданиям, являлся основной причиной их свержения с поста божественных посланников. Быть единым сознанием, состоящем из множества других – неповторимое ощущение божественности, знакомое лишь фабиям. Тео был уверен, что именно постоянные превращения в армию крылатых насекомых, являются одной из основных причин возникновение комплекса бога у фабий. Невозможно было не восхищаться ощущением собственной вездесущности, когда твое «я» разделено на множество мелких осколков, свободно парящих  в темном утреннем небе, с нетерпением ожидающего скоро прихода солнечных лучей. Если в человеческом облике фабия мудрости мудрости, в отличии от своих сородичей, старался не смотреть свысока на других, то в облике Легиона (иное слово просто не может описать всю полноту ощущений) божественный комплекс проявлялся во всем своем величии. Все эти мелкие людишки казались лишь кусочками некоего неведомого целого: они ничем не отличались от бабочек, которые в своем множестве являлись фабией мудрости. Желание наблюдать за людьми улетучилось за несколько секунд и тысяча пар насекомых глаз устремили свои взоры в небеса. Несколько пар глаз заметило как со стороны башни их факультета в воздух поднялся маленький сокол. «Фамильяр? Нет… у учеников еще нету фамильяров. Питомец? Возможно, но нет… Направление полета говорит о том, что эта птица поднялась в воздух с той же целью, что и мы. Остается только один вариант – мы не единственные желающие с утра пораньше полетать над Колыбелью» - данный факт, несомненно, порадовал их. Некто в облике сокола, так же как и фабия, проигнорировал стадный инстинкт и предпочел наблюдать за этим сбродом с высоты птичьего полета – решение, достойное уважения. Бесформенный легион захлопал крылышками и полетел к соколу, который уже должен был заметить их. Не желая бессмысленных конфликтов, они, приблизившись вплотную к хищной птице, приняли облик, который был известен во всем мире, как символ мира – тысячи алых бабочек сформировали огромного алого голубя, который в знак приветствия взмахнул «крылом».

Отредактировано Theodore Grace (2013-04-19 15:56:12)