Ааргх! Надоело! - уверенно заявил Шихо городскому небу Элементария, перетянутому рекламными растяжками и бельевыми веревками. Он возвращался из продуктового магазина, что находился в четырехстах метрах от дома, в котором он уже почти год как снимал крошечную квартирку, и невесело помахивал собственноручно сплетенной авоськой с батоном хлеба и пакетом яблочно-виноградного сока. С момента его последней "экспедиции" — к слову, он ездил в Лисью Нору и до сих пор помнил чудесный вкус местного рулета — прошел уже месяц, и феникс откровенно скучал.
В городе было два типа развлечений: бесконечные подработки и бесконечные драки. Почему подработки были бесконечными, ясно было вполне: феникс-фениксом, а кушать хочется. Не сгорать же каждый раз, когда денег нет, воспоминания все растеряешь с концами, если вообще доживешь до пятидесяти. А вот почему вторым развлечением Шихо называл бесконечные драки, понимали не все. А ответ был очень прост. Дом, в котором Шихо пристроился, находился аккурат на воображаемой границе печально известных Окраин, и ночами, да и вечерами-утрами здесь бывало "весело". Нет, в квартиру никто не вламывался, благо что хозяйка апартаментов была женщиной не робкого десятка, и пяток грабителей выкашивала одной левой рукой, в которой для убедительности была зажата чугунная сковорода или дверца кухонного шкафчика. Отнюдь. Но стоило выйти за пределы дома в неположенное время, или, не дай бог, вздумать зайти поглазеть в одно из местных заведений, как темные личности слетались на рыжую голову Кааса, как мухи на мед.
Это, кстати, было странно. Рыжие, да и красные волосы в Тарнесе не должны были быть редкостью - уж больно много рас имеет подобный отличительный признак, но Шихо все равно почему-то выделялся в своих трущобах. Причем каждой отдельной темной личности, подбиравшейся к фениксу, надо было что-то свое. Кто-то до умопомрачения хотел узнать, правда ли, что фениксы перерождаются из собственного пепла, а лучше не узнать, а увидеть; кто-то тонко намекал на то, что ему, бедному, нужна весомая материальная помощь и эта помощь непременно должна исходить от Шихо; а кто-то даже грязно приставал, и, почему-то, чем страшнее была рожа деятеля, тем активнее он приставал. Приходилось отбиваться. Сколько раз в этих драках он зарабатывал своим хрупким костям переломы, Каас уже и не помнит, благо что Зеленым огнем он владел в совершенстве.
В общем, не жизнь - а тоска зеленая. Хотелось выбраться куда-то, где можно вздохнуть полной грудью, где нет этих темных личностей, зато есть, на что поглазеть. Желательно, на что-нибудь красивое. И чтобы спокойно было, да.
Куда я еще не ездил, - задумался Шихо, подходя к двери своей квартиры и роясь в карманах в поисках ключей. Много куда, конечно. Только в голову, как назло, не приходит ничего. Черт, да где же эти ключи! - Шихо в сердцах пнул дверь. Ключи выпали из кармана на колене джинсов и, звякнув, шлепнулись на пол. О, точно. А я уже было подумал, что сперли. С них станется, - он наклонился и, подняв ключи, открыл дверь и зашел в квартиру. Захлопнув дверь и кинув связку ключей на тумбу в тесном коридорчике, он прошел на кухню и переложил продукты из авоськи в холодильник. На глаза ему попался настенный календарь с рекламой закуски к пиву, который на днях ему притащила хозяйка. На календаре было изображено море. Точно! - подумал Шихо, от озарения уронив авоську и едва не забыв закрыть холодильник. На Побережье он еще не был, хоть оно находилось и совсем недалеко. Как говорится, на то, что находится под самым носом, внимания обращаешь обычно меньше всего. Стоило поехать, не откладывая.
Мужик сказал — мужик сделал. Закутавшись потеплее, так как у моря наверняка было холодно, Шихо наскоро покидал кое-что в рюкзак и выскочил из квартиры.

У моря и в самом деле было холодно. Во всяком случае, теплолюбивый Шихо не пожалел, что поверх плотных джинс и тонкого свитера надел пальтишко и обмотал вокруг шеи шарф. Вымешивая высокими шнурованными ботинками песок Побережья, он неспешно брел вдоль кромки воды, выискивая себе удобное местечко, откуда бы открывался вид получше, и которое не обдувалось бы со всех сторон. Спустя некоторое время он вышел к лагуне, которая выглядела просто чудесно. К этому времени редкие облачка, бороздившие небо с утра, изчезли из поля зрения, и под весенним солнцем вода переливалась так, что прямо слепила глаза. А самое ценное в лагуне было то, что совсем недалеко от воды росли в большом количестве деревья, служившие отличным укрытием от морских ветров - среди них можно было хотя бы не бояться, что альбом унесет ветром.
Да, Шихо собирался порисовать. В его рюкзаке рядом с бутылкой минералки и одиноким яблоком лежал альбом и набор акварельных карандашей. Прибавив ходу, Шихо, со стремительно поднимающимся настроением и закравшейся на губы довольной улыбкой, поспешил к облюбованному им еще издалека дереву. Добравшись до него, он придирчиво оглядел его ствол и пространство вокруг его основания, а затем, плюнув на чистоту и гигиену, плюхнулся прямо в песок, прислонившись к стволу спиной и перехватив рюкзак в руки. Из рук рюкзак почти сразу перекочевал на торчащий рядом корень, а сам Шихо остался сидеть с альбомом, поставленным на согнутый локоть, и коробкой с карандашами, пристроенной на колене. Окинув светящимся взглядом пространство перед собой, он, вдохнув полной грудью, сделал первый штрих на бумаге.

Отредактировано Shiho L'Kaas (2013-05-06 13:25:02)

Слушаясь размашистых движений кончика карандаша, светло-серые линии возникали на бумаге одна за другой, сплетаясь в причудливом танце. Выходило неплохо. Шихо закончил карандашный набросок и еще раз придирчиво его оглядел. Да, неплохо. Явно лучше, чем вчерашние попытки нарисовать Центр Элементария. Интересно, может быть у меня просто предрасположенность рисовать природу, а не городские пейзажи? Феникс повертел альбом в руках и, встряхнув красноволосой головой, хохотнул. Ага, как же. Искать оправдание собственным кривым рукам - дело исключительно гиблое и убогое. Не стоит этим заниматься, серьезно, - он хмыкнул в ответ на свои мысли и вытянул из лежащей на колене коробки нежно-голубой акварельный карандаш. Лизнув его кончик и оставив на языке лазурное пятно, Шихо примерился к листу и начал закрашивать основу для будущей морской воды. Спустя некоторое время еще несколько карандашей, произвольно меняясь, стали участвовать в рождении на бумаге островка враждебной фениксу по своей природе, но такой чистой и красивой стихии.
Не то, чтобы Шихо не любил воду. Он любил плескаться в ванне, которую, к слову, нагревал до просто адских температур, умел и любил плавать... В бассейне, где воде не позволяли остывать до ледяной специальные устройства. Природные источники для него были холодноваты. Он мог в случае необходимости полезть в них, например, чтобы нырнуть и достать что-либо со дна, если было неглубоко, но долго в настолько холодной воде продержаться не мог. Тело начинало сводить судорогой, сознание - размываться, и угроза замерзнуть до смерти могла стать вполне реальной для урожденного существа огненной стихии. Хотя это же лагуна... Здесь довольно мелко и летом, должно быть, вода достаточно теплая... Пожалуй, стоит сюда наведаться еще разок, эдак в июле-августе.
Мурлыкая себе под нос веселую мелодию, в которой без труда можно было опознать мотив набившего за последние дни оскомину попсового хита, он дорисовывал легкую рябь на спокойной воде бумажной лагуны, когда его внимание привлек донесшийся откуда-то издалека крик. Он озадаченно перестал рисовать и повертел головой, пытаясь найти источник звука. Но в его поле зрения не было ничего, что хотя бы отдаленно напоминало человеческую фигуру, а птицы, в обилии вившиеся над богатыми рыбой водами прибрежья, таких криков издавать явно не могли. Затем все затихло, и сколько бы Шихо не вслушивался, он ничего не мог уловить. Показалось? Кто здесь будет орать-то? Он пожал плечами и, пошарив в рюкзаке, достал из него яблоко. Яблоко было красным, с аппетитно блестящими боками и просто огромным. Полюбовавшись на него пару секунд, Каас с хрустом запустил в него зубы. Да, как и ожидалось. Яблоко было еще и вкусным. Прожевав, Шихо ухватил фрукт зубами, чтобы освободить руку, и продолжил рисовать, время от времени прерываясь, чтобы сделать еще один укус.
Его приятное времяпровождение было нарушено появлением источника вновь раздавшегося шума. Вдоль кромки воды друг за другом бежали две фигурки, и бежали они в его, Кааса, сторону. Первая фигурка была крупнее, или это так только кажется, потому что она ближе, и тащила в руках какой-то крупный сверток. Шихо прищурился и даже подался чуть вперед - нет, не разобрать. Слишком далеко.
Тогда он пригляделся ко второй фигурке. Нет, все-таки эта была меньше первой - теперь было видно, что человечек, - а это точно был гуманоид, как и первая фигурка, - перебирал ногами куда чаще, чем это делал бегущий впереди. Кроме того, он размахивал чем-то длинным и явно металлическим - предмет весьма характерно поблескивал на солнце. Первый "марафонец" тем временем прибавил ходу. Вот улепетывает... - почти восхищенно подумал Шихо и даже руку с альбомом опустил. Интересно, а почему он улепетывает? - сложно было перепутать эту гонку с дружеским забегом, уж больно агрессивно второй бегущий размахивал своим металлическим предметом. И что это, все таки, за сверток? Все никак не могу разглядеть... Природное любопытство бурлило в фениксе не хуже гейзера, и он едва не подпрыгивал на месте, изнывая от собственной любознательности.
Да, чтобы разглядеть подробности, фигурки находились далековато. Но первый бегущий явно намеревался исправить это упущение. Прижимая к груди свой заветный сверток, он, казалось, все убыстрялся и убыстрялся. И путь его явно проходил где-то рядом с нечаянным наблюдателем.
Задумавшись над причинами наблюдаемого забега, Каас как-то пропустил момент, когда парочка оказалась совсем близко к нему. Он успел увидеть, что второй бегущий - тоненький и невысокий парнишка, на вид лет... Шестнадцати?.. - размахивал не чем-то, а внушительных размеров гарпуном, и что на его лице, обрамленном - удивительно! - седыми, почти белоснежными волосами, застыло выражение праведного гнева. Значит, за дело преследует... - промелькнула в голове парня мысль.  Мужчина, - а теперь это было видно совершенно ясно, - бегущий от парнишки, резко завернул, загребая и отбрасывая ногой песок, и понесся прямо на Шихо. Вот так, прямо в лоб. Феникс среагировал мгновенно: запихнув яблоко в рот и зажав его зубами, он резким движении сбросил с себя карандаши, прижал левой рукой к груди свой альбом, второй рукой уперся в песок и, отлепившись от ствола дерева и подавшись всем туловищем навстречу бегуну, выбросил ногу вперед, сбивая мужчину ударом под колено. Он не учел только одного. Того, что бегущий на него "в лоб" человек, если выставить ему подножку, упадет не куда-нибудь, а прямо на горе-защитника справедливости. Шихо как в замедленной съемке видел, как на него обрушивается сначала злополучный сверток вместе со всем своим содержимым, а следом - немаленькое по своим размерам тело. Резко придавленный упавшей на него массой, Каас совсем не мужественно пискнул.
В свертке оказалась рыба, а сам сверток при ближайшем рассмотрении - куда уж ближе, когда он у тебя на лице покоится, - рыболовной сетью. Все вставало на свои места, но Шихо это теперь волновало мало. Рыба была свежей. Рыба была свежевыловленной. Рыба была рыбой. А рыбу Шихо ненавидел всеми фибрами своей души, особенно сырую. Было совсем немного блюд из этого морепродукта, которые феникс мог спокойно есть, но эта склизкая, специфически пахнущая... Да еще и - о, Генот, некоторые из них еще трепыхаются!
Мысли у Шихо сбились окончательно. Он пребывал, надо сказать, в глубочайшем шоке. Запах рыбы бил в ноздри, вес человека, лежавшего на нем лицом в песочек, заставлял всерьез беспокоиться за сохранность собственных хрупких ребер, рыболовная сеть на лице раздражала и лезла в глаза. И, пожалуй, главным фактором, удерживающим его от того, чтобы просто заорать, было наполовину съеденное яблоко, все также крепко зажатое в его зубах.

Отредактировано Shiho L'Kaas (2013-05-06 15:04:28)

Шихо медленно зеленел, все крепче сжимая яблоко зубами. Секунды растягивались, словно часы, перед широко раскрытыми и оттого подсохшими глазами возникала белая дымка... Что-то длинное просвистело над ухом и, воткнувшись в песок, покачнулось и обожгло ухо феникса холодом. Он моргнул, и, когда белая дымка исчезла, скосил глаза. И сразу же ощутимо дернулся, увидев, что именно едва не пронзило его дурную голову, додумавшуюся вмешаться в происходящее подобным нелепым образом.
Тем временем тело на нем беспокойно завозилось и начало вставать, удобно устроившись ногой на правом запястье феникса. Шихо вскрикнул, разжимая наконец стальную хватку челюстей и роняя яблоко на песок. Вор, а судя по всему, весь сыр-бор происходил именно из-за воровства, найдя во вдавленной в песок руке Шихо удобную точку опоры, рванулся, толкнул седовласого паренька и вознамерился сбежать. Каас, все еще слегка одуревший, остраненно отметил, что запястье характерно хрустнуло. Ну вот. Опять... - пронеслась в его пустой голове мысль, прежде чем он снова был потревожен. Парнишка, справедливо отчаявшись схватить улепетывающую тушу своего противника голыми руками, сдернул рыболовную сеть с тела Шихо, больно хлестнув феникса ею по щеке и костяшкам пальцев левой руки, прижимающей к груди альбом, и накинул ее на вора, опрокидывая того на землю.
А дальше... А дальше Шихо едва снова не улетел в прострацию, слушая поток ругани, полившейся из разгневанного парнишки. ...помойная икра... ...из задницы королевы... ...морская ты каракатица, живущая в заднепроходном отверстии... его морских питомцев, которые будут медленно отрывать твою плоть! - Шихо даже не улавливал предложения целиком. Он лежал на песке, смотрел в синее небо с редкими облачками и офигевал, слушая отборные ругательства морской направленности. Так замечтался, что даже про запястье забыл.
В какой-то момент, услышав особо интересный пассаж, он попытался приподняться на локте и посмотреть на всю картину целиком, но тут запястье резко о себе напомнило. Шихо крепко стиснул зубы и зашипел не хуже разъяренной кошки. Сделав усилие и сев, не облокачиваясь на поврежденную руку, он устроился в песке, скрестив ноги и повернулся лицом к парочке, отыгрывающей "Отелло New Version: молилась ли ты на ночь, морская каракатица". Он отложил альбом в сторону и выплюнул: Periimateeai thacaseii, заглушая себе боль. Облегченно вздохнув, он осторожно ощупал левой рукой правое запястье, пользуясь тем, что действует обезболивающее заклинание, слегка дернул, вправляя кости и, шевельнув пальцами левой руки, зажег в ладони Зеленый огонь, в очередной раз восхваляя небеса за то, что соблагоизволил в свое время изучить это крайне полезное, особенно для фениксов, умение.
Поднеся ладонь к запястью и окутав его языками исцеляющего пламени, Шихо наконец поднял голову и с любопытством уставился на разворачивавшуюся перед ним трагедию. Или, возможно, трагикомедию.

А события и вправду разворачивались интереснейшие. Из сцены намечающегося смертоубийства композиция из двух человек незаметно превратилась в практически пасторскую проповедь о грехах непростительных. Ну, подумаешь, в песке, - думал феникс, наблюдая за парнишкой, нарезающим вокруг другого рыбака круги вроде тех, что нарезают детишки вокруг новогодней елочки. Тот как раз проходил мимо Кааса, о существовании которого вообще, кажется, забыл. Подумаешь, время неподходящее. Тут главное, что с душой... - он едва не расхохотался, но вовремя подавил в себе этот порыв. Глядишь, и сам удостоился бы чести выслушать проникновенную проповедь о том, что нехорошо смеяться над ближним своим, который испытывает праведное возмущение оттого, что какой-то... какая-то личинка, невесть где там обитающая и откуда-то там выползшая, своровала его честно добытое.
Тем временем дело явно приближалось к логическому завершению. Ну вот скажи мне, Элрик, зачем ты пошел на это сомнительное дело? Оу, так его зовут Элрик... - привычно отметил для себя Шихо. Информация была не просто бесполезной, а наибезполезнейшей, но феникс почти физически ощутил, как имя отпечаталось в его памяти. Нет, чтоб то, что нужно запоминалось. А то всегда так: дрянь какую-нибудь помню, а что-то более важное - нет. Например я абсолютно не помню, купил ли я сегодня утром сок, или опять забыл. Серьезно, покупал? Черт. ...бросай пить, а то взял споткнулся, - выхватил Шихо окончание фразы. Точно. Забыл.
Парнишка, закончив наконец свою отповедь, сдернул с Элрика сеть и тот угрюмо потопал прочь, обеспечивая себе слегка нецензурное звуковое сопровождение. Каас задумчиво посмотрел ему вслед. Не везет парнишке последнее время. Жаль даже его. Опять жена пилить будет, что не принес ничего к ужину. Хреновая эта работенка, я тебе скажу, рыбак. Колид знает, даст тебе море то, чего ты просишь, или же потопит твое суденышко, и уже ты будешь кормом, и есть тебя будут те, кого хотел съесть ты. Парадокс, верно? - зазвучало рядом. Феникс слегка удивленно посмотрел на паренька. Тот, похоже, ни к кому особенно не обращался. Злости в голосе у него уже не было. Жалеет он его? Хмм... - Шихо улыбнулся краем рта. Добрая душа, однако.
Шихо еще не успел стереть с лица свою улыбку, когда седая голова повернулась в его сторону. - О! А ты тут как оказался? - Шихо поперхнулся. Он, конечно, подозревал, что про него забыли, но подобное искреннее удивление все равно звучало слегка неожиданно. Парнишка тем временем любопытно пошарил взглядом по нему, а потом, похоже, уперся взглядом в гарпун. В глазах появилась легкая искра озарения. - Оу, я прошу прощения за гарпун. И за все. И это, да, вы же мне помогли, да? Если да, то спасибо большое, хотя мне помощь не требовалась, я все держал под контролем... почти все. Под контролем?! - Шихо с большим сомнением поглядел на паренька. Для большей выразительности он еще и с сомнением хмыкнул, но говорить ничего по этому поводу не стал. Нечего лишний раз смущать.
- А я тут, хм, рисую. - он кивнул в сторону валявшегося на песке альбома. Голос прозвучал как-то непривычно хрипло и Шихо прокашлялся. - Да не за что, собственно. Всегда рад помочь. - сказав это, он слегка задрал голову, вздернув подбородок, чтобы не смотреть на собеседника исподлобья, и лучезарно улыбнулся. И часто у вас такое случается? - не удержавшись, поинтересовался он, многозначительно скосив глаза в ту сторону, куда ушел так называемый Элрик.