Недовольно поморщив нос на весьма и весьма неоднозначный ответ, так и не понявший юмора (если таковой вообще присутствовал), Добрыня аккуратно взболтнул чайник в попытке прикинуть, сколько ещё глотков ему удастся сделать, перед тем как в его рот начнут лезть особо крупные куски накипи. То что незваным гостем оказалась его родная дочь, безусловно обрадовало архонта, однако, её тон и сопутствующая ему претензиционная речь несколько омрачила эту радость, заставляя подозрительно притихшего декана неоднозначно хмурить брови.
Самое начало обращения Раисы жутко расстроило Добрыню. Она назвала его Клыколомом- именем, которым сам архонт никогда не представлялся своим детям. Меньше всего ему хотелось, чтобы они узнав о его первом явлении в мир смертных, осудили те ужасные поступки, что он совершил в заблуждении, вызванной незнанием и неопытностью.
-Других имен…- шепотом, едва ли не одними губами , почти беззвучно повторил Добрыня, не смея и предположить, какими источниками пользовалась его дочь, когда искала информацию о нём. Нашла ли она связь между исчезновением молодых магов отправившихся покорять стихийных духов и последующим его появлением? Знала ли она его как цепного зверя одного из самых умелых охотников эпохи «великой охоты на вампиров» или же просто как Тварь пришедшую из другого измерения с одной единственной целью: «Пролить как можно больше чужой крови»? Был ли он для неё героем трехсотлетней войны, или же наоборот одним из её преступников? Конечно, Добрыня ожидал, что Раиса и её брат хотя бы попытаются найти хоть какие-нибудь сведенья о нём, но почему-то ему всегда казалось, что подробности касающиеся архонтов не будут в настолько уж свободном доступе. Да и вообще сам декан никогда не упивался мыслью о своём вкладе в те или иные исторические события, а потому и по сей день с некоторой долей наивности полагал, что если кому-либо и приходило в голову вписывать его «имя» в какие-то хроники, то этот некто вполне мог ограничиться, лишь общим описанием его деяний.
Ничуть не отвлекаясь и не уходя в собственные мысли, Добрыня внимательно выслушал Раису, лишь один раз издав гортанный тихий полурык в ответ голословное заявление: «Хорошо, наверное, было на семь лет избавиться от семьи»- эквивалентом, которого вполне могла стать полноценная пощечина или даже плевок лицо. Но не смотря ни на что архонт молчал… даже когда кицунэ закончила, он продолжал молчать, вследствие чего в комнате установилась давящая на психику тишина. Даже птицы прекратили свой непрерывный щебет, распознав в рычании архонта нечто такое, что нельзя было выразить словами какого-либо наречия. По причине банальной ненадобности зрительного контакта, а вернее по причине полного отсутствия оного, Добрыня отвернул голову от Раисы, в свойственной слепым людям манере «уставившись» в одну абсолютно случайным образом выбранную точку, после чего довольно таки затянуто нащупав время, сделал внеочередной глоток из злосчастного электроприбора.
Грузно оттолкнувшись от ящика служившего до сего момента чем-то вроде опоры, и поставив чайник на место, архонт, так и не произнеся ни единого слова, наклонился и приоткрыв одну из деревянных крышек выудил на свет, очень и очень помятой наружности (если это вообще применимо к целлофану) пакет, вспоротый судя по всему когтем, в самом наинеподходящем для эго месте. Чрезвычайно медленно поведя рукой над ящиком, Добрыня высыпал содержимое пакета на его крышку, на проверку оказавшееся смесью из различных круп. Однако, семена явно залежались и потому в них уже в изрядном количестве успели завестись моль и долгоносики, однако, это было даже к лучшему. Ссыпав остатки себе на ладонь и вновь присаживаясь на соседний штабель, декан негромко прочистив горло, прощелкал языком бессвязный набор звуков, следствием чего стал вполне ожидаемый слет, водившейся в помещении крылатой братии. Наконец, тишину нарушило пускай пока ещё осторожный щебет, а сами птицы то и дело озирались то на Добрыню, то на незнакомку, однако, напряжение однозначно стало спадать, ну или так по крайней мере казалось декану на чью ладонь отнюдь не случайно уселась наиболее вздорная и опасная для Раисы синица, которая даже вылавливая среди зерна наиболее аппетитное насекомое умудрялось недобро щуриться в сторону раздражающей её лисицы.
Довольно таки громко вдыхая воздух носом, архонт сохранял безмолвие и почти не двигался, лишь изредка проводя подушечками пальцев по хохолку сидящей у него на ладони пичуги, как бы подстраховываясь на случай если той внезапно захочется попрактиковаться в пикированию с целью выдернуть у кого-то пару-тройку лишних волос. Всё это Добрыня проделал в некой прострации, которая свидетельствовала лишь об одном: он столкнулся с чем-то, что окончательно и бесповоротно вогнало его в тупик, и сейчас ему требовалось некоторое время, чтобы тщательно обдумать сложившуюся ситуацию.
Наконец, сделав глубокий вдох и на всякий случай начав почёсывать крыло синицы кончиком выдвинувшегося когтя, архонт буквально выдавил из себя первые за всё это время слова: «Ты… правда считаешь, что я тогда от вас избавился?- вопрос риторический, она ведь сама только что дважды сказала об этом. Скорее это даже не было обращено к Раисе, просто, этой репликой Добрыня подвел черту под наиболее смущающим его фактом- Думаешь, что забрав вас с Земли, мне действительно доставило удовольствие уйти от вас, сюда?»
Говорил декан нарочито медленно тщательно взвешивая каждое слова, однако, в его ровном тоне не было той холодности или ожесточённости, что присутствовали в голосе Раисы, наоборот он старался как можно мягче преподнести ей, отнюдь не самую приятную для столь маленькой и в чём-то наивной девочки истину. Не дожидаясь ответа, архонт очертя голову решил сразу поставить всё точки над и.
- Если ты знаешь моё первое имя, которое мне дали смертные, то наверняка тебе известны и поступки, которые я совершил, для того чтобы заслужить его, равно как и другие. Наверное, неправильно было вот так растить вас, делая вид, будто мы пускай и необычная, но всё-таки в чём-то стандартная семья. Ты уже достаточно взрослая, чтобы принять тот факт, что не смотря на то, что я твой отец, я в первую очередь стихийный раб-конктрактник.
Жизнь, которую я вел на Земле, и которую ты целиком и полностью приняла, за основную лишь мизерная часть той, которой я жил до и после встречи с твоей матерью. Обрести семью и провести несколько слишком коротких лет с вами, мне позволило лишь исключительно случайное стечение обстоятельств и не более того. Всё это ничуть не изменило того, что основной целью моего существования осталось служение. Архонты- это всего на всего говорящие инструменты, дочка. Маги используют нас для исполнения своих желаний, а мы промениваем свою свободу на возможность оказаться в вашем измерении и обрести недостижимую на родине силу. Всё остальное, как бы не хотелось ни мне, ни тебе вторично и для большинства в вашем и моём мире, практически не имеет значения.
Я не собираюсь говорить, что шесть лет назад я не мог остаться с вами. Мог, но для этого нужно было заключить контракт. Ты бы согласилась купить бракованную вещь по тройной цене? Не думаю… а теперь подумай, какому волшебнику в момент кризиса, перекрытия поставок товаров с Земли и прочей круговерти причудилось бы взять на службу незрячего духа, с больным фамильяром и двумя детьми на иждивении? Как бы парадоксально это незвучало, но на тот и на сегодняшний день стихийный раб вроде меня на редкость невостребованный товар. Я недостаточно взрослый, чтобы составить пару действительно сильному архимагу и в то же время чересчур самостоятелен и умудрен опытом, чтобы кому-то захотелось сделать из меня покорные животные, прекрасно поддающееся дрессировке, о котором так мечтает каждый третий юный чародей. Армия- как ты знаешь была расформирована сразу после войны, а потому и туда путь нам был заказан, зато криминал, различные секты и прочая шваль прямо-таки ждали нашу троицу с распростёртыми объятьями.
Я мог искать контрактора вместо того, чтобы пытаться пристроить тебя с братом, но время было не на нашей стороне, а обстоятельства, в которые я был загнан не предполагали тщательный отбор кандидатов и продумывание условий. Вряд ли ты способна себе вообразить, чтобы случилось, если бы я тогда попал на службу не к тому магу, который вдобавок к контракту смог бы манипулировать мной через вас.
Вряд ли бы твоя мать ещё больше одобрила мой регресс в сторону инструмента чужой воли, делающего действительно ужасные вещи. Она научила меня жить так, чтобы меня звали по имени, а не кличкой, данной за выполнение чужих приказов.
Я не рассчитываю, что ты поймёшь и простишь меня, но я не избавился от вас, Рая. Я сделал всё что смог, чтобы дать вам шанс достойно прожить, испорченное общей для всех нас трагедией детство. Пожалуй, это всё на что вообще было способно существо на вроде меня.
И сейчас, я не ищу способов избавиться от вас, однако, в этом месте…- тут Добрыня запнулся, явно не по своей воле зафильтровывая всё непреднозначенное для ученических ушей-… я действительно не думаю, что тебе с братом стоит остаться здесь в качестве учеников. «Будь моя воля, я бы вообще всю школу к чертовой матери эвакуировал». Даже в самом страшном сне я не мог предплолжить, что вас выберут эти проклятые Ревизоры. И это не потому что я не хотел видеть вас, но...- тут декан вновь был вынужден прикусить язык-... но тем не менее я попросил директора интерната направить вас ко мне, вот только вы сами умудрились пробраться в Колыбели и я, честно говоря, не знаю как теперь вытащить вас отсюда, прежде чем произойдет что-нибудь вроде того, что было на балу.