У Вас отключён javascript.
В данном режиме, отображение ресурса
браузером не поддерживается

Школа «Колыбель Стихий»

Объявление


Форум закрыт. Рип.
<

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Школа «Колыбель Стихий» » Исторические метки » Поговорим о том о сём и нашу песенку любимую споём v.2_plagiat_mode_on


Поговорим о том о сём и нашу песенку любимую споём v.2_plagiat_mode_on

Сообщений 1 страница 17 из 17

1

- Прошлое или будущее: Весьма неотдаленное будущее.
- Время и место действия: Где-то апосля самых первых занятий, в личной конуре Добрыни Муромского.
- Действующие лица: Царь-батюшка-декан земляного факультета и его бестолковая кровинушка в виде одной чрезвычайно неусидчивой кицунэ.
- Предыстория (если таковая имеется):  Я её написал. Честное пречестное, но потому прочитав весь этот трехстраничный текст, решил перекроить его на посты, а потому вот версия, что называется в двух словах: «Раиса, наконец решается на откровенный разговор с деканом, предположительно являющимся её давно пропавшим отцом, и потому дождавшись окончания занятий отправляется прямо в его личный апартаменты. Однако, самого Добрыни к её приходу в них не наблюдается, а потому наглая лисья морда вполне может прошмонать личные вещички декана, пока тот занят своими чрезвычайно важными и безусловно неотложными делами, так-то».
Погодные условия: Мерзкий-премерзкий моросящий дождь.

P|S
Фамильяра в конуре нет, зато птицы присутвуют. На "кухне" (читай одном из ящиков) имеется заваренный аж утром одноразовый супец, совершенно неаппетитного вида (ещё бы почти цельные сутки размокал).

0

2

Уже закончились уроки, и можно было распоряжаться свободным временем, как душе будет угодно. Учиться ли, спать ли, гулять ли или просто проводить время с друзьями – было много абсолютно нормальных и безопасных, хотя бы для психики, вариантов. Но нет, Раисе на одном месте спокойно не сиделось. От слов никак и совсем. Взбредило этой кицунэ, что пора заняться расстановкой всех точек над ё, во имя остановки потока догадок и дополнительных переживаний. Достаточно времени пришлось потратить на то, чтобы решиться. Всё-таки, предстоял разговор со взрослым. Мало того, с собственным деканом. Что делать в случае ошибки? В голову приходили самые разные мысли, но все они были пессимистичными. И всё же лисица понимала, что даже ошибка будет лучше незнания. Это был последний шанс. Либо высказать всё за прошедшие семь лет, либо поставить на всём крест, чтобы спокойно идти вперёд.
И вот сейчас Раиса напряжённо смотрела на лестницу, что вела вниз, в комнату декана. С немного подсохших волос, кицунэ не менее пяти минут уже стояла вот так, то и дело капала вода. Вот она. Последняя возможность уйти. Но ведь, добираясь сюда, непутёвая лисица уже успела подмокнуть. И что же получалось? Если уйти, то всё было зря? Нет. Это было бы просто обидно. Первый шаг был нерешительным. «А, может, не надо? Ну… Нет… Зачем? И так неплохо живётся… Рая, ты что, боишься?! Нет… То есть, да, боюсь я, чего ты хочешь от меня? Ведь действительно страшно… Что если я ошибусь?! Параноик ты чёртов. Не истерии. Ты ведь решила уже, что сейчас лучше отбросить эту дурацкую фобию ошибок. Все ошибаются. В конце концов, даже если ошибёшься. Если объяснишь ситуацию, то тебя поймут. Наверняка. Только не паникуй. В конце концов, ты ведь маг земли! Тебе не престало быть такой нерешительной, неуверенной и слабохарактерной. Да знаю я! Но… Я бою-у-у-усь! Раиса! Ноги в руки и пошла! Ох…» Собственные подталкивания к действиям, да и шаткая лестница, задерживаться на которой не хотелось, сделали своё дело. Девушка всё же спустилась вниз.
- Извините за вторжение!- уже на последней ступеньке подала голос Раша. Однако ответа не последовало. Не было слышно вообще ничего. Единственный звук, что уловили чуткие лисьи уши, явно принадлежал птицам. «Птицы? Откуда там птицы? Но, похоже, что там никого нет. И вот надо было так бояться? Эх, дурында.» Корнилова встала на пол и замялась. «И что мне теперь делать? Идти назад? Фиг уж! Не думаю, что в ближайшее время осмелюсь повторить подобную вылазку. Но тогда не стоит стоять у лестницы. Неудобно как-то…» Ещё немного помедлив, девушка всё же прошла в комнату. И застыла. Как-то сама собой поднялась бровь, а голова склонилась к плечу. Неопределённо дёрнулся кончик хвоста. «Э… Куда я попала?.. Нет,  я знаю, что шла в комнату декана. Но… Это точно комната? Ящики, трава... Чайник и аудиосистема? Иконы?!» Неправильно будет сказать, что комната отличалась от того, что представляла себе Раиса. В целом, она не представляла себе ничего. Но всё же ожидала увидеть что-то более похожее на комнату. «Напоминает кладбище.»
- Я надеюсь, никто не снимет с меня скальпель, если я немного осмотрюсь? Ладно, умирать уже не так страшно. Весь страх ушёл на спуск сюда, - пробубнила под нос Кукушка, снимая олимпийку и повязывая её на поясе. Всё же эта часть одежды промокла сильнее всего. «Рада буду простудиться…. Но, спасибо организму, так просто не получится.»
Корнилова ходила от ящика к ящику, с любопытством осматривая те. Однако на то, чтобы хоть один из них открыть наглости лисице не хватало. В чужих вещах копаться нехорошо. За это и по ушам можно получить. Однако чем дальше, тем больше хмурилась кицунэ. «Знаете, я уже хочу ошибиться. Иначе мама совсем не рада будет. Ма-ам. Благослови меня, дуру грешную, и да будет тебе покой. И даже если сбудутся догадки, я постараюсь сделать так, чтобы ты могла спать спокойно. А проблемы от наших мужчин всегда были и будут.» Добравшись до чайника, Иса открыла тот и нахмурилась ещё сильнее. А один лишь вид так называемого супа вызвал вполне ожидаемую реакцию в виде долгожданной встречи ладони и лба. «Ещё немного и…»
- Ещё немного и я устрою тут уборку! Генеральную!- тихо шипя, сжав руки в кулаки и гневно смотря на «суп», Раиса поспешно отошла от того и по-турецки уселась на траве, скрестила руки на груди и закрыла глаза, дабы не видеть этого всего. В противном случае терпение лисицы точно бы лопнуло и обернулось явно внеплановым приведением так называемой комнаты в порядок. После пары глубоких вдохов девушка выглядела уже спокойнее, и только постукивающий по полу хвост выдавал её истинное настроение. «В следующий раз заявлюсь сюда как минимум с продуктами и средством от накипи. Прежде чем командовать факультетом надо хотя бы за своими вещами научиться следить.»

+1

3

Одежда-состояние-вещи.

Внешность: Облик промежуточный между зверем и человеком.
Одежда: Довольно помятые местами протертые практически до дыр классические черные брюки и черная майка с пятнами и прорехами (остальное в виде удивительно целого черного плаща и ботинок, один из которых с рваной подошвой, оставлено на полу у входа). Всё промокло до нитки.
Вещи с собой: -часы для слепых, которые ввиду повышенной влажности остановились и нагло утверждают, что на дворе три часа дня.
- Довольно-таки мокрый конверт с гербом императорского интерната, в котором содержится письмо извещающее отца сестры и брата Корниловых, что его дети самовольно отправились в Колыбель стихий, посредством зачилсения в неё в качестве учеников.
Состояние: По меркам архонтов достаточно измотанное.
Настроение: Не апатия и не уныниние, но самое то, чтобы не проявлять бурной активности.

Ещё один день прошёл в упорных трудах, но так и не принёс какого-либо заметного результата: жизнь контрактора, скорее всего все ещё находилась в опасности; так и не организовавшийся во что-то цельное факультет по-прежнему был под угрозой, как внешней, так и внутренней; о природе событий очернивший начало учебного года все так же можно было только строить догадки; а его собственные дети, как и прежде вносили во все это ещё больше неопределенности. И всё это не смотря на то, что декан из кожи вон лез чтобы разрешить хотя бы одну из этих проблем напрочь забывая даже о таких мелочах как хоть какой-нибудь маломальски нормальный прием пищи. Даже сейчас, когда его буквально выгнали из библиотеки со словами: «Перестаньте себя загонять Муромский, вам надо проспаться»- архонт не последовал чужому совету. Нееет, для начала он в уже наверное сотый за минувшие трое суток раз обошёл школьный периметр с целью найти в нём хоть какой-нибудь неизвестно откуда взявшийся лаз, после чего направился прямиком к главным воротам, чтобы опять допросить порядком недовольную столь пристальным вниманием к своей работе охрану и… что было совсем уж неожиданно получить запечатанное письмо.
Отнюдь не самые благоприятные погодные условия ничуть не волновали декана, а потому он мог бы и дальше продолжить свои пока бесцельные поиски, если бы не явное нежелание охранников помочь ему прочитать письмо, равно как и пригласить его в свою каморку, где Добрыня преспокойно мог бы сделать это сам, не опасаясь, что дождь размоет чернила. Не тая обиды на явно уставших от его присутствия сотрудников безопасности, архонт довольно неспешно направился в сторону личной конуры, попутно выискивая что-нибудь подозрительное или как минимум требующее его внимания, однако, увы ничего такого по дороге в «родную» башню, кроме нескольких решивших прогуляться учеников, ему так и не попалось.  И вот он, уже пройдя порог обжитого им подвала, устало облокотившись на скрипучие перила, спускается в своё логово.
Как бы странно это не показалось, но поначалу Добрыня не заметил ничьего присутствия, просто потому, что его комната была пожалуй единственным местом, где он мог преспокойно обходиться без геолокации, просто перемещаясь в ней по памяти. Едва ступив на мягкую траву архонт ни разу не замедлив и не ускорив шага, сбросил прямо на пол насквозь промокший плащ, предварительно вытащив из его кармана изрядно подмокшее письмецо, после чего аналогичным небрежным образом избавившись от ботинок, расслабленно вытянув перед собой свободную руку стал на ощупь продвигаться в сторону «кухни», где как он помнил, остался его так и несъеденный завтрак.   
Конверт, по поверхности которого Добрыня бегло провел пальцами, почти тут же отправился в полёт "в никуда", лишь по чистой случайности проходящий в непосредственной близости от пока необнаруженного визитера.  Учитывая, что на оборотной стороне конверта красовался герб императорского интерната, не надо было владеть супер дедукцией, чтобы догадаться о содержании письма. Только сейчас, сняв с волос тугую резинку и резким мотком головы разметав в беспорядке прилипшую к телу гриву, Добрыня вслушался в птичий щебет, невыразимо отличавшийся от обычных при его появлении приветственных трелей. Собственное тяжелое и почти астматическое дыхание не позволяло услышать чужое присутствие, а запах собственного мокрого тела ничуть не способствовал применению и без того притупившегося из-за промозглого дождя обоняния. Применять геолокацию архонту совсем не хотелось, потому что это было пожалуй единственное место, где он мог отдохнуть от неё. 
Тяжело вздохнув и расслабленным движением убрав с лица волосы, декан наощупь нашёл стоявший поблизости чайник, после чего никоим образом не обременяя себя поиском какого-либо стакана, сделал пару объёмистых глотков прямо из носика. И всё бы ничего если бы за этим не последовал не самый приятный чужому глазу акт, сплевывания набившейся в плотно сжатые клыки накипи. Вернув чайник на место и присев на близстоящий штабель из ящиков, Добрыня взял оставленную утром миску с супом и озадачено повертев её в руках, одним махом проглотил его, пожалуй одному только ему и уткам доступным способом. Поставив уже ненужную посуду на первое же пришедшееся под руку место и вновь взявшись за ручку чайника, архонт вновь сделал весьма внушительный глоток, и только после этого позволил себе негромко спросить: «Кто здесь?».
Вопрос конечно гениальный, учитывая, что чужое присутствие было замечено им ещё почти на самом пороге, однако, намеренно выяснять личность незваного гостя декану было лень, а из птичьего пятиголосья, удавалось выяснить весьма немногое. Особенно если учитывать, что в природе этой крылатой мелюзги, не была заложена конкретизация чего бы то ни было, в том числе и трелей условно переводящихся, как: «чужой», «опасность», «вторжение». На большее птичьих мозгов увы не хватало, отчего Добрыне не стоило и надеятся с их помощью выяснить кто именно явился к нему в гости и где он конкретно находится в данный момент, хотя… больше всего шуму создавала синица, сопровождающая своё чирканье воинственным клецаньем, что могло означать только одно: некто ей незнакомый подобрался к самому краю закрепленной за ней территории. «Что ж кому-то очень и очень повезло не сделать пару лишних шагов и не нарваться на защищающую свои владения разбойницу».
Весьма относительно прикинув участок облюбованный Ольгой, архонт пришел к выводу что тот (кем бы он или она ни были или была), кому взбрело в голову наведаться к нему в подвал расположился где-то по правую руку от него. Все так же неспешно выпив отнюдь не первой свежести и довольно таки сильной прокипяченности воды, Добрыня повернул голову в сторону, где теоретически мог устроиться его гость.

0

4

Прошло не так много времени и руки как-то сами опустились на ноги. Даже хвост перестал случать по полу. Нет, раздражение девушки не прошло. Она по-прежнему могла от одного взгляда на комнату взвиться и начать убираться. Что поделать, хозяйственная сторона девушки возмущалась до невозможного. «Ещё немного и я позабуду, зачем на самом деле пришла сюда. И выяснять начну не возможность родства, а как можно доводить до такого технику и еду.» Кицунэ даже усмехнулась своим мыслям. Правильно, нельзя кипятиться по пустякам. Надо помнить о свое истинной цели.
Не настолько пришлось ждать возвращение хозяина комнаты. По крайней мере, Раиса боялась, что больше времени пройдёт. Даже высохнет всё. Но нет, у лисицы к этому времени даже волосы оставались влажными. Девушка открыла глаза, но не издала ни звука. Не заметил ли её декан или просто проигнорировал – она не знала. Но и не особо её это волновало. «Всему своё время. Спешка нужно при ловле блох и диарее.» Единственное, что волновало Корнилову – как бы на неё случайно не наступили. Ибо было ясно, что подобное вполне возможно. Пока что девушка сохраняла полное спокойствие. Сказать четно, сами мысли её до си пор были заняты несчастным чайником, а никак не будущей беседой. «Я точно его прочищу. Нет. Точно. Я так не могу. И мама со мной согласится. Уверена.» Но вот незадача. Спокойствию Раи долго продлиться было не суждено. Недалеко от неё, по какому-то странному велению судьбы, упал конверт. Конечно, нехорошо смотреть. Но… «Но я ведь не буду вскрывать. Я просто посмотрю на сам конверт. Кажется, я что-то заметила, когда он падал. Просто посмотрю на конверт. Правда… В этом не будет ничего предосудительного. Не так ли? К тому же, я же лисица. Да, Рая, ты лисица. Вот и будь лисой.» Кукушка несмело потянулась к конверту. Развернув тот лицевой стороной к себе, лисица взяла конверт двумя руками и замерла, увидев герб. Кажется, на секунду девушка забыла, как дышать. Руки её задрожали, сама того не замечая, Иса закусила губу. «Это же… Герб моего интерната. Но почему?.. Не стали бы они просто так слать это письмо. Администрация школы и сама знает, кого откуда набирает. Не могут они никак отчитываться. Но тогда это может значить только одно…» Кукушка прикусила губу ещё сильнее, давя тихий стон. «Это ещё одно подтверждение моим опасениям. Или надеждам? Как бы то ни было, но это письмо реально. И этот герб я узнаю из тысячи.» Ошарашено глядя на письмо, в попытках унять трясущиеся руки, Раиса совершенно не обращала внимания на то, чем был занят декан. В данный момент ей было явно не до этого. «Спокойнее. Раиса, спокойнее. От этого письма тебе должно быть только легче. Разве ты сейчас не рада? Ничуть! Я совершенно не понимаю себя сейчас. Что я сейчас чувствую? Как мне сейчас поступать? Почему у меня изначально не было никакого плана?! А, да, точно. Я бы всё равно про него забыла. Но спокойнее, Рая…» Руки всё ещё слабо подрагивали, но кицунэ спокойно посмотрела вперёд, переложив письмо в одну руку. Побаливала губа – не стоило так сильно кусать. Но это было не так важно. Девушка сдала руки в кулаки. Как хорошо, что ногти не были длинными и острыми. Иначе бы не обошлось без крови. Наконец, послышался вопрос. Корнилова даже испытала некое облегчение. Иначе кто знает, сколько бы ещё она просидела, собираясь с духом.
- Посланник Иосифа Виссарионовича,- процедила в ответ лисица, понимая, что отвечать так было довольно грубо. Но что поделать… Сжав зубы, вытянув всё ещё сжатые в кулаки руки вдоль тела, Раиса медленно поднималась, смотря в пол. Также медленно она повернулась лицом к хозяину комнаты, при этом подняв голову. Взгляд был, мягко говоря, злобным и раздражённым. Отчасти потому, что снова пришлось увидеть злосчастный чайник, отчасти из-за предстоящего разговора. Страх ошибки-то уже отступил на задний план.
-Алексей Игоревич, Ноль Четвёртый, Клыколом и обладатель других имён,- совершенно спокойным, безэмоциональным и даже холодным голосом начала Раиса,- ваша покойная жена была бы очень расстроена и сняла бы семь шкур с определённых личностей, увидь она, в каком состоянии пребывает кухонная утварь и что теперь зовётся едой. Хорошо, наверное, было на семь лет избавиться от семьи,- Корнилова вытянула вперёд руку с письмом,- что ж, добрая администрация интерната решила оповестить о том, что семья сама найдёт. Но, увы, они опоздали. Так что же, снова будете искать способ избавиться?

+1

5

Недовольно поморщив нос на весьма и весьма неоднозначный ответ, так и не понявший юмора (если таковой вообще присутствовал), Добрыня аккуратно взболтнул чайник в попытке прикинуть, сколько ещё глотков ему удастся сделать, перед тем как в его рот начнут лезть особо крупные куски накипи. То что незваным гостем оказалась его родная дочь, безусловно обрадовало архонта, однако, её тон и сопутствующая ему претензиционная речь несколько омрачила эту радость, заставляя подозрительно притихшего декана неоднозначно хмурить брови.
Самое начало обращения Раисы жутко расстроило Добрыню. Она назвала его Клыколомом- именем, которым сам архонт никогда не представлялся своим детям. Меньше всего ему хотелось, чтобы они узнав о его первом явлении в мир смертных, осудили те ужасные поступки, что он совершил в заблуждении, вызванной незнанием и неопытностью.
-Других имен…- шепотом, едва ли не одними губами , почти беззвучно повторил Добрыня, не смея и предположить, какими источниками пользовалась его дочь, когда искала информацию о нём. Нашла ли она связь между исчезновением молодых магов отправившихся покорять стихийных духов и последующим его появлением? Знала ли она его как цепного зверя одного из самых умелых охотников эпохи «великой охоты на вампиров» или же просто как Тварь пришедшую из другого измерения с одной единственной целью: «Пролить как можно больше чужой крови»? Был ли он для неё героем трехсотлетней войны, или же наоборот одним из её преступников? Конечно, Добрыня ожидал, что Раиса и её брат хотя бы попытаются найти хоть какие-нибудь сведенья о нём, но почему-то ему всегда казалось, что подробности касающиеся архонтов не будут в настолько уж свободном доступе. Да и вообще сам декан никогда не упивался мыслью о своём вкладе в те или иные исторические события, а потому и по сей день с некоторой долей наивности полагал, что если кому-либо и приходило в голову вписывать его «имя» в какие-то хроники, то этот некто вполне мог ограничиться, лишь общим описанием его деяний.
Ничуть не отвлекаясь и не уходя в собственные мысли, Добрыня внимательно выслушал Раису, лишь один раз издав гортанный тихий полурык в ответ голословное заявление: «Хорошо, наверное, было на семь лет избавиться от семьи»- эквивалентом, которого вполне могла стать полноценная пощечина или даже плевок лицо. Но не смотря ни на что архонт молчал… даже когда кицунэ закончила, он продолжал молчать, вследствие чего в комнате установилась давящая на психику тишина. Даже птицы прекратили свой непрерывный щебет, распознав в рычании архонта нечто такое, что нельзя было выразить словами какого-либо наречия. По причине банальной ненадобности зрительного контакта, а вернее по причине полного отсутствия оного, Добрыня отвернул голову от Раисы, в свойственной слепым людям манере «уставившись» в одну абсолютно случайным образом выбранную точку, после чего довольно таки затянуто нащупав время, сделал внеочередной глоток из злосчастного электроприбора.
Грузно оттолкнувшись от ящика служившего до сего момента чем-то вроде опоры, и поставив чайник на место, архонт, так и не произнеся ни единого слова, наклонился и приоткрыв одну из деревянных крышек выудил на свет, очень и очень помятой наружности (если это вообще применимо к целлофану) пакет, вспоротый судя по всему когтем, в самом наинеподходящем для эго месте. Чрезвычайно медленно поведя рукой над ящиком, Добрыня высыпал содержимое пакета на его крышку, на проверку оказавшееся смесью из различных круп. Однако, семена явно залежались и потому в них уже в изрядном количестве успели завестись моль и долгоносики, однако, это было даже к лучшему. Ссыпав остатки себе на ладонь и вновь присаживаясь на соседний штабель, декан негромко прочистив горло, прощелкал языком бессвязный набор звуков, следствием чего стал вполне ожидаемый слет, водившейся в помещении крылатой братии. Наконец, тишину нарушило пускай пока ещё осторожный щебет, а сами птицы то и дело озирались то на Добрыню, то на незнакомку, однако, напряжение однозначно стало спадать, ну или так по крайней мере казалось декану на чью ладонь отнюдь не случайно уселась наиболее вздорная и опасная для Раисы синица, которая даже вылавливая среди зерна наиболее аппетитное насекомое умудрялось недобро щуриться в сторону раздражающей её лисицы.
Довольно таки громко вдыхая воздух носом, архонт сохранял безмолвие и почти не двигался, лишь изредка проводя подушечками пальцев по хохолку сидящей у него на ладони пичуги, как бы подстраховываясь на случай если той внезапно захочется попрактиковаться в пикированию с целью выдернуть у кого-то пару-тройку лишних волос. Всё это Добрыня проделал в некой прострации, которая свидетельствовала лишь об одном: он столкнулся с чем-то, что окончательно и бесповоротно вогнало его в тупик, и сейчас ему требовалось некоторое время, чтобы тщательно обдумать сложившуюся ситуацию.
Наконец, сделав глубокий вдох и на всякий случай начав почёсывать крыло синицы кончиком выдвинувшегося когтя, архонт буквально выдавил из себя первые за всё это время слова: «Ты… правда считаешь, что я тогда от вас избавился?- вопрос риторический, она ведь сама только что дважды сказала об этом. Скорее это даже не было обращено к Раисе, просто, этой репликой Добрыня подвел черту под наиболее смущающим его фактом-  Думаешь, что забрав вас с Земли, мне действительно доставило удовольствие уйти от вас, сюда?»
Говорил декан нарочито медленно тщательно взвешивая каждое слова, однако, в его ровном тоне не было той холодности или ожесточённости, что присутствовали в голосе Раисы, наоборот он старался как можно мягче преподнести ей, отнюдь не самую приятную для столь маленькой и в чём-то наивной девочки истину. Не дожидаясь ответа, архонт очертя голову решил сразу поставить всё точки над и.
- Если ты знаешь моё первое имя, которое мне дали смертные, то наверняка тебе известны и поступки, которые я совершил, для того чтобы заслужить его, равно как и другие. Наверное, неправильно было вот так растить вас, делая вид, будто мы пускай и необычная, но всё-таки в чём-то стандартная семья. Ты уже достаточно взрослая, чтобы принять тот факт, что не смотря на то, что я твой отец, я в первую очередь стихийный раб-конктрактник.
Жизнь, которую я вел на Земле, и которую ты целиком и полностью приняла, за основную лишь мизерная часть той, которой я жил до и после встречи с твоей матерью. Обрести семью и провести несколько слишком коротких лет с вами, мне позволило лишь исключительно случайное стечение обстоятельств и не более того. Всё это ничуть не изменило того, что основной целью моего существования осталось служение. Архонты- это всего на всего говорящие инструменты, дочка. Маги используют нас для исполнения своих желаний, а мы промениваем свою свободу на возможность оказаться в вашем измерении и обрести недостижимую на родине силу. Всё остальное, как бы не хотелось ни мне, ни тебе вторично и для большинства в вашем и моём мире, практически не имеет значения.
Я не собираюсь говорить, что шесть лет назад я не мог остаться с вами. Мог, но для этого нужно было заключить контракт. Ты бы согласилась купить бракованную вещь по тройной цене? Не думаю… а теперь подумай, какому волшебнику в момент кризиса, перекрытия поставок товаров с Земли и прочей круговерти причудилось бы взять на службу незрячего духа, с больным фамильяром и двумя детьми на иждивении? Как бы парадоксально это незвучало, но на тот и на сегодняшний день стихийный раб вроде меня на редкость невостребованный товар. Я недостаточно взрослый, чтобы составить пару действительно сильному архимагу и в то же время чересчур самостоятелен и умудрен опытом, чтобы кому-то захотелось сделать из меня покорные животные, прекрасно поддающееся дрессировке, о котором так мечтает каждый третий юный чародей.  Армия- как ты знаешь была расформирована сразу после войны, а потому и туда путь нам был заказан, зато криминал, различные секты и прочая шваль прямо-таки  ждали нашу троицу с распростёртыми объятьями. 
Я мог искать контрактора вместо того, чтобы пытаться пристроить тебя с братом, но время было не на нашей стороне, а обстоятельства, в которые я был загнан не предполагали тщательный отбор кандидатов и продумывание условий. Вряд ли ты способна себе вообразить, чтобы случилось, если бы я тогда попал на службу не к тому магу, который вдобавок к контракту смог бы манипулировать мной через вас.
Вряд ли бы твоя мать ещё больше одобрила мой регресс в сторону инструмента чужой воли, делающего действительно ужасные вещи. Она научила меня жить так, чтобы меня звали по имени, а не кличкой, данной за выполнение чужих приказов.
Я не рассчитываю, что ты поймёшь и простишь меня, но я не избавился от вас, Рая. Я сделал всё что смог, чтобы дать вам шанс достойно прожить, испорченное общей для всех нас трагедией детство. Пожалуй, это всё на что вообще было способно существо на вроде меня.
И сейчас, я не ищу способов избавиться от вас, однако, в этом месте…- тут Добрыня запнулся, явно не по своей воле зафильтровывая всё непреднозначенное для ученических ушей-… я действительно не думаю, что тебе с братом стоит остаться здесь в качестве учеников.  «Будь моя воля, я бы вообще всю школу к чертовой матери эвакуировал»Даже в самом страшном сне я не мог предплолжить, что вас выберут эти проклятые Ревизоры. И это не потому что я не хотел видеть вас, но...- тут декан вновь был вынужден прикусить язык-... но тем не менее я попросил директора интерната направить вас ко мне, вот только вы сами умудрились пробраться в Колыбели и я, честно говоря, не знаю как теперь вытащить вас отсюда, прежде чем произойдет что-нибудь вроде того, что было на балу.

0

6

Закончив свою речь, Раиса просто скрестила руки на груди, не отводя от декана взгляда. В повисшей тишине она не издала ни звука, ни разу не шелохнулась. Даже кончик хвоста оставался неподвижным. Корнилова ожидала ответа и готова была ждать столько, сколько потребуется. Атмосфера была давящей, да. Но тут уж было ничего не поделать. Лисица сама поспособствовала этому. За что боролась, на то и напоролась. Но менять настроя лисица не собиралась. Пришла выяснять – выясняй. А после уже можно и порадоваться встрече, поговорить или что-то ещё. Кицунэ даже никак не отреагировала на крупы и птиц. Просто стояла недвижимо, сверля взглядом отца. Да, это было довольно бесполезно и бессмысленно. Но вполне нормальное действие для зрячего человека. «Сколько ещё ты будешь молчать? Неужто думаешь, как извернуться? Или как избавиться прямо сейчас? Я не уйду, пока не выясню.» Раисе казалось, что уже вечность она так стоит. Вечность длится молчание, нарушаемое лишь птицами. Будь девушка более нетерпеливой – уже бы сорвалась.
И всё же, ответ последовал. Кицунэ только крепче сжала зубы. «Нет, знаешь, я думаю, что это просто галлюцинации. Что это мы тогда пропали. Что мы всё так решили.» Действительно, в попытках выяснить хоть что-то о пропавшем отце Рая достаточно времени уделила поискам. Точнее, уделяла поначалу, когда надежды было куда больше. Однако находила она совсем не то, что хотела бы. Лисица хотела выяснить, что сейчас с её отцом. Но попадались лишь записи о прошлом. В конце концов, потеряв надежду узнать хоть что-то о настоящем времени, Корнилова углубилась в прошлое. Просто ради интереса. Иногда удавалось провести параллели со сказками, что иногда рассказывала мама. Конечно, в них всё было изложено куда мягче, да и не говорила та, что в сказках присутствует её муж. Вряд ли мать тогда задумывалась о том, что когда-нибудь дети наткнутся на исторические записи. Ничто не предвещало подобного. А зря. «Неужели ты считаешь меня настолько глупой, чтобы я совсем ничего не понимала? У меня было много времени, чтобы подумать и рассмотреть разные варианты. Даже с учётом сложившихся тогда обстоятельств.» Всю речь декана Раиса выслушала всё также, не меняя ни положения, ни взгляда. Не издавая ни звука. Но по окончании молчать она не собиралась.
- Даже не надейся, что мы куда-то денемся из этой школы,- с неожиданным для самой себя шипение в голосе негромко и всё также холодно ответила лисица и как-то само собой она уже не обращалась на «вы»,- мы останемся тут, что бы ни происходило. В конце концов, вполне очевидно, что нас выбрали, учитывая, чья в нас кровь. Так почему бы нам не стать магами? И знаешь, вот в чём дело…- сделав над собой усилие, Иса подавила шипение, но теперь голос казался ещё холоднее,- я бы могла понять твои слова. Не считай, что твоя дочь настолько глупа и недогадлива. Хотя… Считай как хочешь, мне-то что. Но пусть могла бы принять. Но нет. И не потому, что «мне так хочется». Глупая причина. А потому – что за все эти годы ты не подал ни единого признака жизни!- на глазах Раисы начали появляться слёзы, а голос повысился. Она не хотела этого. Кукушка надеялась, что сможет сохранять спокойствие до конца. Но нервы были явно против. Что же, нужно держаться столько, сколько получится. – Да, многое произошло. Но разве нельзя было за все семь лет прислать хоть одну весть? Хотя бы одно письмо?! Или ты думаешь, что мы могли быть действительно счастливы, живя в неизвестности? Всё это время нам приходилось лишь гадать, кто мы теперь. Есть ли у нас хоть кто-нибудь в этом мире?! Выросшие на Земле, в мире без магии, мы оказались в совершенно ином измерении. Отправленные непонятно куда и непонятно к кому. Долго мы надеялись, что хоть что-то узнаем о тебе. Пусть даже не получим вести, но хоть узнаем, что жив!- в голосе девушки становилось всё больше эмоций, а слёзы уже текли по щекам. Письмо давно лежало на полу, а сама кицунэ нервно вцепилась правой рукой в предплечье левой. Хвост беспорядочно шевелился, то и дело ударяя хозяйку по ногам. – Под конец нам стало бы легче даже от известия о смерти. О том, что ни в одном измерении отца больше нет. Просто потому, что это ставило точку в неопределённостях. Однако ничего. Нам не было известно абсолютно ничего! Всё, что было – вечные переживания. Догадки и опасения. И больше ничего. Какая тут может быть жизнь?! Сплошная трата нервов и ничего более. Лучше бы меня в том лесу волки съели!- в порыве эмоций воскликнула Раиса, чувствуя, что всё. Контроль над собой потерян. Она чувствовала, как начали подгибаться коленки. Ещё немного и лисица просто упадёт на пол и заплачет. Но пока ещё удаётся говорить – надо делать хоть это.

0

7

Офф: нехорошо, вот так вот посты задерживать, но... я, честно говоря, был в растерянности по поводу того, как и что следовало прописывать в подобной ситуации.

Стараясь не выдать своей реакции на последовавшие за его оправданием (?) заявления, Добрыня просто стоял опираясь на ящик, единственное что он сейчас ощущал были голос дочери и когтистые лапки сидящей у него на руке птицы, но это только физическое отражение его чувств. Во внутреннем мире архонта всё было отнюдь не так определенно. Само присутствие Раисы настраивало душу декана на ностальгию, в то время как один только тон с которым она предъявляла ему накопившиеся за шесть лет его невмешательства в её жизнь обиды, вгоняли его в состояние лишь очень отдаленно и условно обозначающееся как осознание собственной беспомощности. Безусловно уловленный чуткими ушами декана надрыв, зазвеневший в хлестких словно хозяйский кнут словах, сообщил Добрыне, что его дочь находится если не на грани истерики, то по крайней мере вот-вот расплачется на взрыд не в силах обуздать нахлынувшие на неё эмоции.

Не содержащее никаких действий, душевные терзания персонажа.

Быть причиной слез собственной дочери, что может быть хуже для действительно любящего оную отца? И что такое слезы простого смертного существа для стихийного духа? Как педагог, а ведь к этому моменту он уже на протяжении шести лет как бы таковым являлся, Добрыня абсолютно точно знал, что в таких случаях стоит делать и что делать категорически запрещается, но в отличие в казалось бы простую схему «сочувствующий учитель- имеющий проблемы личного характера ученик», вклинивались родственные связи и сопутствующие им деликатности, разрешать которые архонт честно говоря никогда не умел. Эту функцию, как правило, брала на себя его жена и теперь по прошествии шести лет с момента, когда ему пришлось объяснять детям почему они так быстро покидают родной дом, Добрыня почувствовал как сильно ему не хватает той поддержки, той мудрости и терпения, который по сути и созидали ту самую семью Корниловых.
Декан не знал о чём говорить. Более того часть его не хотела ничего говорить. Как бы это ни было жестоко, но такая жизнь нравилась архонту просто потому, что она была для него проста и привычна, а это не то от чего можно вот так сходу отказаться после четырех веков существования в подобном режиме. Но и хотя бы сделать попытку отвернуться от собственных детей Добрыня не мог. Все эти шесть лет, он жил в подвешенном состоянии, между тем, что было так хорошо ему знакомо и тем, что было ему дорого, но в то же время откровенно говоря пугало. И нельзя сказать, что эта мысль пришла к нему только что. Напротив, он всегда это прекрасно понимал, но как объяснить в данный момент дочери, так чтобы она ещё больше не обозлилась на нег, не мог и представить.

Пожалуй, архонт и сам не понял, как инстинктивно встал в позу, в которой на протяжении всей своей супружеской жизни выслушивал отчитки по самым разным причинам, проистекающим из его способности придерживаться «нормальной» жизни. Именно с таким (довольно-таки понурым) видом он и дослушал Раису. Птицы к тому времени практически закончили свою трапезу, а потому перешли к наименее важным чем приём пищи делам, а именно изучением вторгшегося в их владения чужака, и только находящаяся в лапах Добрыни синица, оставалась на своём месте сдерживаемая до тихого щебета приятным почёсыванием декановского когтя. Конечно, все эти поначалу робкие подпрыги и деликатные попытки усесться на плечи, голову, спину и иные части тела можно истолковать, как проявление животной эмпатии, позволяющей птахам почувствовать боль человека и побудить их совершать нечто сродни успокаиванью, однако, всё это не более чем фантазии, поскольку в данном случае имел место исключительно инстинкт собственничества и некий аналог любопытства.
- Мне…- «Обидно?»- больно слышать такое…- очень тихо, но всё так же без гармоник ставящих Раисе что-то в вину, проговорил Добрыня не ставший в этот раз растягивать молчание- тем более от тебя. Но… я понимаю твои чувства. По крайней мере, пытаюсь понять. И я не не хочу чтобы ты с братом были магами, а всего лишь чтобы вас не касались те опасности, с которыми я не в состоянии справиться. «Последнее я буду делать всегда вне зависимости от того, какими будут наши отношения по окончании этого разговора».
Для меня неожиданно, что Имперский интернат, попасть в который может далеко не каждый, вкупе с теми средствами, что обеспечили вас не только беззаботной жизнью, но и абсолютно любым увлечением, которым вы только не заинтересуетесь, стал для вас местом, где непонятно кто, в виде лучших воспитателей страны Жизни, не сумели смягчить шок от перехода в чуждый для вас мир. Шесть лет назад мне казалось, что этого более чем достаточно, чтобы знать о своём ближайшем будущем и быть уверенным, что на протяжении него всё будет хорошо. Судя по всему, я ошибся.
Всё так же удерживая, явно недовольную ролью пассажира Ольгу, архонт встал со своего места и пошел… нет, не к Раисе, а практически в противоположную сторону, где среди бесчисленного нагромождения ящиков, было одно абсолютно ничем не примечательное место, которое не смотря на всю свою непримечательность всё-таки было особенным.
- Конечно, мне не очень нравится, что тебе теперь всё равно каково моё мнение, поскольку всё чему успела научить меня твоя мать, говорит о том, что это неправильно, хоть я никогда и не заявлял, что в этом плане из меня вышел хороший ученик. Однако, что-то мне подсказывает, что кто-то среди тех кому я вас доверил  серьезно не дорабытвал…- с надсадным кряхтением, Добрыня опустился на колени, фактически запустив руку в земную твердь, и покопавшись в ней будто бы в густом киселе выудил из него небольшой окованный сундук, хранящий в себе всё, что архонт когда-либо считал достаточно личным, чтобы  спрятать это от чужих глаз.
Даже не пытаясь отряхнуться от налипшей на него грязи, декан деликатно пересадил синицу на внеочередной ничем не отличимый от других ящик и ссыпав ей остатки корма, вернулся на своё место, попутно раскрывая крышку, не имеющую даже простой задвижки, не говоря уже о более сложных видах защиты хотя бы в виде банального замка. Быстро размотав довольно криво перевязанную бечевкой  стопку помятых писем, Добрыня на ходу принялся водить по каждому из них руками в поисках какого-либо упоминания о том, что его дочь могли съесть волки.     
- Мало того, что они допустили, чтобы в тебе укрепилась идея, будто бы моя смерть могла стать для вас, чем-то вроде облегчения, так получается, они ещё и врали мне.
Остановившись в некотором отдалении от Раисы, как-никак нельзя было вот так просто взять и подойти к ней, поскольку та могла воспринять это совершенно неожиданным образом, Добрыня протянул ей другую связку листов.
- Впрочем, это никак не оправдывает того, что я ни разу не подавал вам никакой весточки, ведь так? Не знаю, поймешь ты или будешь вообще способна представить такое, но я пытался… вернее пробовал научиться попытаться.

Расписание на тему: "что именно, Добрыня даёт Раисе".

В даже не подрагивающей руке архонта, находились все его нелепые поползновения известить детей о своём существовании. Были здесь и черновые варианты, некоторые из которых начинались написанием адреса и заканчивались словами "Дорогие дети, пишет вам /троекратно перечеркнутые варианты представлений\". Были уже обклеенные марками, но почему-то не отправленные конверты. Была даже медицинская выписка о состоянии здоровья, с диагнозом: "Вполне способен к осуществлению жизнедеятельности"- которую Добрыня хотел послать без каких-либо пояснений, просто как свидетельство о том, что он всё-таки жив.
Среди из наиболее полных писем, Добрыня был непостоянен в своём стиле и зачастую было видно, что он либо неуклюже подражает подсмотренному где-то\когда-то, либо пытается откуда-то списать, подгоняя текст под обстоятельства. Конечно, имитация чьих-либо личных писем никак не могла полностью совпасть с его собственными переживаниями или представлениями о том, что именно должны будут прочитать его дети получившие от него долгожданную весточку. Те экземпляры, что целиком и полностью были крайне уродливым плодом его собственной несостоятельно на данном поприще фантазии, как правило выглядели, как классное сочинение на тему: "Как я провел лето"- обделенного даже предпосылками дара к эпистолярному жанру второклассника, самой задрипанной и далекой от современных стандартов школы.
Раисе и в голову не могло прийти, что Добрыня протягивал ей, свой первый и очень неудачный эксперимент по написанию письма кому бы то ни было. Вряд ли она знала, что для него это было одним из тех занятий, сама суть которого просто не усваивалась его сущностью. Так же не знала она, что во всей Колыбели (да и мире, наверное), не было такого человека или вообще кого бы то ни было к кому бы, он мог обратиться за помощью в настолько личном и деликатном вопросе. Архонт не надеялся, что взяв эти бумажки кицунэ простит его, скорее он просто не видел смысла дальше держать их в сундуке, а потому просто отдавал их Раисе... вдруг она найдет в них что-то, что смертные существа ожидают найти в подобного рада посланиях, и что разуму архонта было абсолютно недоступно.

Отредактировано Muromski Dobrinia (2013-07-18 01:33:09)

+1

8

внешний вид

Внешний вид: И снова в стиле "мимоходом влез в смолу. Пришлите чистые вещи": черная футболка с гротескно-уродливым изображением желтого черепа; не более светлые штаны из плотной ткани, "украшенные" устрашающим количеством металлолома; на ногах потертые кроссовки. При взгляде на руки создается впечатление, что парень походя ограбил магазин с бутафорией: там кожаный браслет, тут кольцо с инфернально фосфоресцирующей пентаграммой, здесь ухо проколото. Шевелюра встрепанная, затянутая в неубедительный куцый хвостик, насколько хватит терпения выступающего в роли резинки шнурка.
Настроение: Препоганое, прошедшее все три степени деградации начиная просто с "мерзкого".

День как день - не лучше и не хуже обычных. Даже начался он так банально, что впору лезть на стену и выть от тоски. И пусть прошло всего два дня с момента их прибытия в школу, Денису было, кощунственно говоря, скучновато. Школьными правилами почему-то запрещалось шляться за стенами школы по ночам, и вервольф тихо страдал, подкармливая засевшего в глубине сознания волка пустыми обещаниями.
Как и следовало ожидать, с Раей его разделили сразу и бесповоротно. В иной ситуации он бы пробрался в женское крыло, но вчера было как-то не до того, а сегодня до уроков повидаться не удалось. Он даже не мог конкретно сформулировать, для чего ему понадобилась сестра - еще вчера хотел о чем-то спросить, а теперь искал из чистого принципа и упрямства. Расспросы ничего не дали - стоило Денису появиться на горизонте, как с него тут же исчезали все остальные. Возможно в этом виноват бал. Отчасти. Наверное, не стоило столько пить, а после грубить каждому, кого нашарит мутноватый взор. Как бы то ни было, ему удалось добиться внятного ответа (тычка пальцем в указанном направлении) минут через двадцать, когда на смену относительному добродушию пришло глухое раздражение. Даже не поблагодарив добродеятеля, Денис, демонстративно шаркая ногами и по-обыкновению сутулясь, направился к выходу из здания.
На улице шел дождь. Мелкий, моросящий, исключительно противный. Впрочем, там, где обычные существа с руганью спешат натянуть на голову капюшон, леар философски пожмет плечами. Порывшись по карманам и нашарив в одном из них искомую пачку сигарет, Дэн чиркнул зажигалкой и с наслаждением затянулся. Редкостная дрянь, да. Считается, что вервольфы вообще не подвержены природным ядам. Парень с успехом опровергнул теорию, набрав к собственному затаенному удовольствию полный комплект вредных привычек. Он никуда не спешил. Что-то подсказывало ему, что спешить было не обязательно.
Даже сделав шаг наружу и по инерции невозмутимо продвигаясь дальше, он не обращал на морось никакого внимания. В конце-концов: дождь не мешал идти, не стекал по спине мстительными ручейками и не превращал землю под ногами в филиал родных болот. Еще с детства Денис научился выходить сухим из воды, причем в буквальном понимании. Но тогда это выходило спонтанно. Вроде "дружбы с дождиком", как когда увлеченный игрой, отмахиваешься от лезущего под руку щенка. Потрясающее свойство.
Теперь вервольф мог угадывать запах сестры, змеящийся по двору и еще не перебитый непогодой. Слегка озадаченный зигзагами - похоже, лиса долго металась, прежде чем зайти обратно, - Дэн следом прошел в другое крыто, а затем - вниз по лестнице, ведущей в подвальные помещения. И что ей там понадобилось? Такие вещи как "женская логика" заставляли его страдальчески закатывать глаза. Как волк на треть, самок он уважал, но вот всякие проявления логичных последовательных действий у них исключал. Гул голосов заставил его остановится. Разговаривали двое. В первом, надрывном и, похоже, близком к истерике голосе он без труда узнал Раису. Второй был почти знаком - почти, потому что он был давно забыт. Только маниакальная подозрительность удержала вервольфа от того, чтобы с рычанием ворваться внутрь и удостовериться во всем лично. С замиранием он подошел вплотную к двери и остановился, приготовившись ждать. Угрызения совести никоим образом не сопутствовали сему времяпрепровождению. В конце концов, происходящее касается и его. Сообразив, что все еще судорожно сжимает в зубах сигарету, парень затушил огонек голыми пальцами, чуть поморщившись от опалившего кожу жара.
А говорили интересное. Вдохновенный монолог декана Земли изредка прерывался срывающимся шипением Раисы, и наоборот. Ее слабохарактерность и сентиментальность, его ровный тон и странная покорность выводили из себя. Непонятное желание делать гадости перешло в настоятельную потребность, тем более, еще немного - и Иса разревется точно. Денис осторожно, словно хрустальную, вытащил изо рта сигарету, уронив на пол, затем сделал шаг назад, зачарованно продолжая таращиться перед собой. Эти несколько секунд растянулись в вечность, глухо бухая кровью в ушах. Даже не делая загодя провальных попыток успокоиться, парень поднял ногу и резко, от души пнул намозолившую глаза дверь.
Сила животной испостаси порой творит чудеса. А уж заключенная в несовершенно человеческом теле рвется показать все ресурсы своего потенциала. К счастью, петли еще не успели окончательно заржаветь и выдержали нанесенный агрессором урон, но, реабилитируясь, дверь хлопнула о стену с такой силой, что непонятно, что пострадало больше. Закрепляя успех эффектного появления, очень-злой-Денис сказал очень-злым-голосом.
- Не нужны нам твои оправдания. И извинения можешь оставить при себе.
В глазах лисы стояли обидные, злые слезы. Не спуская с декана гневного взгляда исподлобья, парень размашистым шагом прошел внутрь комнаты, едва удерживаясь, чтобы не рявкнуть на верещащих птиц.
- Доволен? - прошипел он. - Сначала исчез, а теперь довел девку до слез! А ты успокойся! - досталось и Рае. - Нашла из-за чего реветь!
В первые года три он часто думал, как поведет себя, снова встретившись с отцом. Упадет в ноги, покаянно рыдая? Или, что куда вероятней, набросится с обвинениями? Парень и сейчас не знал, что бы сделал. Сейчас ему просто хотелось предаться всепоглощающему бешенству.

+1

9

«Конечно, ошибался. И, между прочим, я ещё не так плохо всё перенесла. В сравнении с Денисом. Считай, вообще почти без следов. Боже, а что будет после встречи с ним…» Хотелось, конечно, ответить вслух. Но как-то не выходило… А потому приходилось лишь мысленно отвечать и пытаться ещё хоть как-то себя контролировать. Но, надо заметить, что злость постепенно начала уходить. Но надолго ли? Не возникнет ли новый раздражитель. Что ж, пока что таковой не замечался, но намечался. «Это не они допустили, это я по природе своей пессимистка. К тому же, думаешь, я могла так просто взять и забыть, что, оказывается, у меня где-то там ещё и отец должен быть? Тут никакие воспитатели не помогут. Только амнезия, но, увы, у меня её не наблюдается. Печально, не правда ли? Интересно, о чём это они врали? О риске для жизни? Полагаю, чтобы сохранить репутацию им многое скрывать приходилось. Иначе бы Ден давно уже получил родительского пинка. Хотя… Может, и не получил бы.»
Подрагивающей рукой лисица взяла листы. «Лучше бы хоть один из них достался нам.» Однако рассмотреть их не успела. Ибо вспомнишь чёрта – вот и он. Правда в данный момент чертей заменял, несомненно, любимый братец, который просто не мог спокойно войти, да и, судя по всему, пребывающий не в лучшем расположении духа. В общем и целом, прибавляя к этому внешний вид, очень правдоподобная замена чёрта. «О, боги поднебесья, какие черти тебя сюда занесли?» Обречённо закатив глаза, подумала Раиса и положила листы, вместе с валяющимся доселе на полу письмом, на ближайший ящик. Пятая точка чуяла неладное. И верно чуяла. Стоило Денису снова заговорить, как затухающая злость решила вернуться. Может, забыла чего? Злобно посмотрев на брата, Кукушка утёрла рукавом слёзы. «Обвинения в слабости я могу принять от кого угодно, кроме тебя.» Глаза сощурились, а хвост с новой силой стал бить по ногам, выдавая настроение хозяйки. Спрашивается, чего на брата то взвиваться? Да кто б знал. Но ведь и тот не лучше был. Вы всё ещё уверены в дружности этой родни?
Девушка метнулась к чайнику и схватила тот. Очень хотелось прямо сейчас облить явившегося родственника. Но заставил притормозить инстинкт самосохранения. Ведь брат был куда сильнее и один правильный удар вполне мог на время отправить сознание кицунэ в путь далёкий. Печальный вариант, не находите? А уж в буйной реакции сомневаться как-то не приходилось. Так и застыла Раиса в метре от брата с чайником в руках, прижав уши и пытаясь прожечь дырку покрасневшими от слёз глазами. «А ведь опустошить чайник явно не помешает… Столько накипи внутри…»
- Во-первых, прости уж, что мои нервы не настолько крепкие. Хотя не тебе меня винить. Во-вторых, какое тебе дело, плачу я или нет? Напоминаю, я всё же девушка. В-третьих, с какого перепугу заявился? У тебя сюда явно не было поводов приходить. В-четвёртых,- Корнилова свободной рукой прикрыла нос рукавом и сделала шаг назад,- кури меньше. И, в-пятых, остынь. Без тебя тут всё было близко к умянанию,- Рая старалась говорить как можно спокойнее, но удавалось лишь не повышать голоса, о скрывании эмоций не приходилось и думать. «На кого ты похож… Хорошо уж, что только я тебя и вижу. Но…» Руки так и чесались избавить чайник от воды. «Уверена, на внешнем виде это бы никак не сказалось. Хуже и некуда. Да и, с настроением та же история. Но проверять на себе силу ударов… А, хотя, чего мне терять?» Пока ещё было время одуматься или решиться. Конечно, обливать ввозного мага метод странноватый. Но, в то же время, почему нет? Пожалуй, куда больше обливания хотелось заставить землю под ногами ходуном ходить. Да только нехорошо было делать это в помещении. Будь у девушки достаточно силы – чайник уже лишился бы ручки.
- Вот, пожалуйста, ещё один пример того, почему нельзя оставлять детей без вестей. Полагаю, пап, тебе предстоит узнать ещё много интересного о последствиях!

+2

10

Мимоходом отмечая из птичьего щебета какое мнение его питомцы формируют в отношении Раисы, Добрыня ни без вздоха облегчения заметил, что письма она всё-таки приняла, а это уже говорило о многом, включая, то что девушка пришла сюда не просто что называется «выговориться», а действительно разобраться в их запутанных семейных отношениях. Но не успел архонт воспользоваться шансом свести разговор с эмоционального русла в формат обсуждения, как на сцене появилось новое действующее лицо: его родной и горячо любимый сын- Денис Корнилов.
Признал отпрыска Добрыня надобно отметить отнюдь не сразу. Всё ещё ленясь пользоваться геолокацией в собственной же берлоге, первое что он услышал было предостерегающее многоголосие взвинченных внеочередным вторжением птиц. Только после этого сосредоточив своё внимание на шагах появившихся извне, насупившийся архонт принялся вслушиваться в слова пришедшего. Опознать сына, как ни странно помог скорее контекст нежели голос, весьма круто изменившийся ввиду уже прошедшего пубертатного периода.
Куда более озабоченный успокоением пернатых, некоторые из которых уже собрались дать бой интервентам, декан только и успевал, что во время прицикивать на особо ретивое клецанье синицы  начавшей закладывать крутые виражи в сторону оборотня, да судорожно обдумывать, как не нарвавшись на реплику «А ты нам вообще не указывай, ушедший в никуда на шесть лет недоотец» предотвратить казалось бы неизбежную ссору.
- Не нужны нам твои оправдания. И извинения можешь оставить при себе.- и всё таки Добрыне требовалось время, чтобы привыкнуть к новому звучанию сыновьего голоса. Его внутренний взор* упорно не согласовывал образ двенадцатилетнего мальца с этой режущей слух хрипотцой. Раиса в этом плане не вызывала такого резонанса, оставшись в вооброжаемом восприятии архонта всё той же маленькой девочкой, которой она была на момент их расставания.
- Доволен? Сначала исчез, а теперь довел девку до слез!
Со всей данной ему от рождения скупостью на выражение каких бы то ни было эмоций, приняв вид гугенота на кануне Варфоломеевской ночи**, Добрыня так и продолжал стоять, выжидая когда в перешедшей на чисто братско-сестринские разборки перепалке образуется пауза подходящая для его вмешательства.
«В-четвёртых, кури меньше»- единственно осекшись на этом моменте и упрятав от греха подальше уже не пойми откуда выуженную*** и почти набитую едким табаком трубку, декан собираясь с мыслями завел руки к затылку собирая гривоподобную копну волос в некое подобие прически, скрепленной внезапно возникшей промеж пальцев резинкой вопиюще розово-кислотного цвета. Теперь, когда в его довольно неприхотливой и по сути не нуждающейся в так необходимых смертным излишках жизни вновь появились дети, Добрыне волей не волей предстояло вернуться к тому архетипу, что закрепился за ним как за отцом этих двоих.
- Вот, пожалуйста, ещё один пример того, почему нельзя оставлять детей без вестей. Полагаю, пап, тебе предстоит узнать ещё много интересного о последствиях!
Кажись, подошла и его очередь…
- Для начала мне бы хотелось узнать достаточно ли вы подросли, чтобы общаться с вами как со взрослыми. – довольно-таки простая и можно даже сказать дешевая попытка сыграть на подростковом стремлении стать вровень с так называемыми взрослыми. Но до сего дня архонту ещё не доводилось встречаться с примером неэффективности подобного подхода, к тому же подобные высказывания были вполне в духе Алексея Корнилова, коий теперь без всякого зазрения чего бы то ни было напоминающего совесть именовал себя Добрыня Муромский.
- Сын, голос не повышай для начала. А ты, Рая, перестань кипятильником размахивать почём зря. Разговор нам предстоит долгий и нелегкий, а горячий чай никому не помешает, я думаю. Кран с водой вон за той дверью. «Заодно и себя в порядок привести сумеешь, если имеется в этом необходимость».
Довольно условным взмахом руки обозначив направление вышеупомянутой двери и по чисто рефлексийному ощущению накипи в изменяющем своё положение чайнике отслеживая передвижения дочери, Добрыня в приказном порядке предложив разом умолкшим птицам либо разлететься по своим гнездам, либо покинуть помещение, немного покружив по помещению, живенько организовал «место для переговоров»… осуществлялось последнее действие надобно отметить вполне в архонтовом духе, а именно, с грохотом и всяческим принебрежением к тому как на его месте это сделал бы смертный.
Перво-наперво отойдя к той части комнаты, где априори не хранилось ничего хрупкого, декан простыми ударами ногой добился некоего подобия полянки, по середине которой вскоре были сооружены так называемый «стол», представляющий собой вольное нагромождение нескольких относительно чистых ящиков, и три «скамейки», тоже представленные в виде ящиков (по одному на каждого из присутствующих). Вскоре, на столе появился «чайный сервис», состоящий из трех подстаканников и сопровождаемый добротным набором самых различных кондитерских изделий, некотрые из которых давным давно покрылись толстым слоем плесени или подозрительно пахнущим белым  налётом. Коробки же с чаем, кофе и предположительно какими-то другими видами заварных напитков, стоили отдельного упоминания. И не потому что среди них оказались такие пробивающие на ностальгию по России пачка киселя и фруктовые порошки из серии "просто добавь воды", но и потому что в не в некоторых из них по вполне очевидным причинам уже успела завестись всякого рода живность, не говоря уже о тех сушеных по не Бог весть каким методом травах и листьях, что умудрялись самостоятельно подавать жутковатые признаки жизни и даже (О, Боги!) разумности!****
- Присаживайтесь.- не приказным, но тем не менее не предполагающим отказа тоном, просипел декан, обращаясь к подистощившемуся за день запасу магических сил, чтобы окончательно избавить свою измятую одежду от какой бы то ни было влаги. Взяв со стола первое, что попалось под руку, по пока не известно какому стечению обстоятельств это оказалось нечто отдаленно, напоминающее неоднократно потерявший форму и всякое подобие сьедобности зефир, Добрыня выдержав пристальную паузу (эдакий эквивалент пристального взгляда) добавил.
- Денис, правильно делает, что беспокоится, когда ты плачешь, Рая. Он твой брат, а ты его сестра и у него столько же оснований быть здесь и сейчас сколько и у тебя, как-никак  все мы одна семья… или по крайней были ею.
Прежде чем, позволить мне продолжить, подумайте, хотите ли вы разбираться в всём этом. Может вам действительно будет лучше и проще продолжать думать будто я тогда просто оставил вас?
Каким бы ни был ваш выбор, я бы хотел чтобы вы знали, что вы двое до сих пор, пожалуй самые дорогие и близкие для меня существа, и даже когда я делал или наоборот не делал того, что вы ожидали от меня как от отца- всё это никоим образом не означало будто я отказываюсь от вас... по-крайней мере я не думал, что означало.

Вот пожалуй и всё. Теперь как-то разом притихшему архонту предстояло принять решение детей и постараться не разочароваться во всех смертных разом, окажись это решение наиболее неприемлимым с точки зрения их же собственых понятий о семейных ценностях и тому подобных социо-культурных усложнений и без того нелегкого бытия. 

---

Примечание:

*- проще говоря, пространственное воображение подменяющее зрение асоциациями и воспоминаниями о том, как должен выглядеть мир.
**- что в представлении Муромского являлось чуть ли не апофеозом жертвенности и смирения.
***- вообще, стоит принять во внимание, что в своем логове, данный архонт довольно-таки прибегал к магии призыва многократно усиленной тем простым фактом, что именн он, а никто иначе, осуществлял в нём проживание.
****- Согласитесь не каждый раз открывая упаковку с интригующей эмблемой "Какой-то там чай" (в данном случае приведен буквальный перевод, крайне корявых иероглифов) вы нарываетесь на целый манифест, сложенный из очень маленьких чаинок, и призывающий читающего к неупотреблению их в качестве заварки. Равно, как и различного рода призывы: "Завари себя сам, а нас не трогай" и совсем уж неприличные картинки из разряда "Пшел вон, у нас тут своя атмосфера".

Отредактировано Muromski Dobrinia (2013-08-04 20:29:54)

+2

11

В мирные дни взаимоотношения Дениса и Раисы целиком и полностью проходили по шаблону «брат-сестра», то есть, являли собой пример бескровной ядерной войны, зато обоюдо честной и по существу. Исключения составляли форс-мажорные обстоятельства вроде несвоевременных уходов-приходов с попутным распитием спиртного, да весеннего гона, когда волка приходилось бескомпромиссно запирать в черепной коробке, а самого Дениса, наоборот, спроваживать куда подальше.
Часто склоки вспыхивали и на пустом месте – достаточно было не так взглянуть/не то сказать – пиши пропало, летающие по комнате перья из подушки лучшее, что могло случиться с приютом. Акты руко/ногоприкладства тоже имели место быть, с кем не бывает, но редко, в особо тяжелых случаях, ибо поднимать руку на женщину не только низко, но и мерзко. А на родную сестру еще и глупо. Ибо тесные родственные связи не позволят вам сбежать на другой конец какого бы ни было мира от взалкавшей мести. Поэтому, когда Рая начала провокационно позвякивать ручкой чайника, Денис даже не стал кидаться душить неудавшуюся самоубийцу, а милостиво отступил на шаг, уступая на этот раз пальму первенства. Только сощурился злобно, с явным презрением глядя на «орудие убиения».
- Действительно, нахрена я приперся, влез в семейный разговор? – процедил он сквозь зубы, проигнорировав прочие доводы. Только пункт первый заставил дрогнуть тронутые трансформацией уши в попытке прижаться к голове. Напоминания об ошибках прошлого всегда выводили его из себя, Раиса знала, куда бить. Еще и этот стоит, непривычно скромно притулившись в уголочке с обреченной вариацией вида «моя хата с краю, я знать ничего не знаю».
В момент, когда словарный запас обоих сторон поистощился, а эмоции – нет, вынуждая прожигать друг друга взглядом, вмешался «отчий глас».
- Для начала мне бы хотелось узнать достаточно ли вы подросли, чтобы общаться с вами как со взрослыми.
Верфольф громко фыркнул, всем видом выражая несогласие с выбранной тактикой. Он и сам не знал, чего хочет от отца. Покаянной мольбы о прощении? Неудачного акта суицида? Или просто хорошей потасовки, дабы сбросить накопившийся за годы груз застарелой ярости и детских обид? Открытой кидаться на архонта с кулаками было глупо, а нахально провоцировать, чего уж там, страшновато. Были шалости, была и трепка за них. А теперь?
Последовавшая за размышлениями меланхолия заботливо подбросила дров в огонь. Нашел время сантиментам! Отойдя к стене, парень, не моргая, злобным филином наблюдал за попытками отца расчистить место для переговоров, тактично называемых «семейной беседой». Рая к тому моменту уже удалилась, демонстративно гремя чайником, перестав тем самым быть еще одним раздражающим и раздражающимся фактором. Сам парень к спартанским условиям темной каморки относился гораздо спокойнее, и не в таких местах бывать приходилось. Единственное, что настораживало и заставляло воротить нос – сладковатый душок, невольно наводящий мысли о безвременно почившей под одной из коробок мышке. В целом, логово зверю понравилось. Денису – нет, но он решил упрямо сидеть до последнего. О случавшихся приступах знали лишь те, с кем он пробирался по узким залазам, и прочим лицам признаваться в столь постыдной слабости не собирался.
Наконец, чайник был благополучно ополоснут и заполнен чистой водой, ящики – составлены в художественную композицию «пещерный интерьер», а все доверенные лица, призванные изображать семью, рассажены по импровизированным скамейкам. Возник маленький конфуз с нагревом воды, но Дэн, решив внести свои пять копеек, благородно взял сию обязанность на себя, обхватив ладонями эмалированные бока и за пару минут доведя воду до кипения. Когда пришло время демонстрировать десерты, парень понял, откуда происходил душок – по достоинству оценив бережливость декана Земли, все распиханные по ящикам продукты медленно, но верно эволюционировали. Гостям были предложены мумифицировавшиеся пироженки, конфеты, которыми при некотором желании и старании можно забивать в стену гвозди, и цветущий чай. А может, Рая и не зря возмущалась.
Сладкое его мало прельщало, поэтому из кармана штанов была торжественно представлена миру и водружена в центр стола непочатая упаковка темного шоколада, пусть слегка помятая, зато не вызывающая сомнений. Больше машинально болтая в чае ложечкой, размешивая несуществующий сахар, вервольф приготовился к «серьезному разговору», который не заставил себя ждать.
-Прежде чем, позволить мне продолжить, подумайте, хотите ли вы разбираться в всём этом. Может вам действительно будет лучше и проще продолжать думать будто я тогда просто оставил вас?
Непонятное желание говорить ему гадости перешло в настоятельную потребность. Странно, Дэн-то думал, что не настолько зол на него.
- Проще нам? – саркастично переспросил парень, нервно дернув углом рта. -  Может, так будет проще тебе? Оставить все как есть, не принимать вновь бремя отцовства. Плевать, все может забыться, годы не вернуть, и вообще непонятно, к чему весь это разговор. Вспомнить то, что давно поросло быльем? Вернуть то, что навеки утрачено? На все заявления ты будешь кротко сопеть, мол, да, раскаялся, сожалею. Нам станет стыдно за наше недоверие, мы разрыдаемся, и все станет как раньше. Вон, эта уже начала, - кивок в сторону кицуне. – Только вот не все так просто. За Раю я говорить не могу, пусть творит, что хочет. Скажи мне только одно: у нас, случайно, за это время никаких братиков-сестренок не появилось?
<цензура>, как же он зол! Как же хочется слышать не этот негромкий голос, выводящий из себя одним спокойствием, а хоть какое-то подтверждение эмоциональности! За неимением Денис готов был сделать все, чтобы страсти, не приведи Небеса, утихли.

+1

12

«Как завещал нам домострой – девушка равно хозяйство». Мысленно фыркнула Раиса и удалилась в указанном направлении. В принципе, состояние так называемого санузла не вызвало у лисицы никаких эмоций. При виде комнаты с общем и чайника конкретно, большего она и не ожидала. Хотя лучше от этого, конечно же, не стало. «Экх… Мама точно была бы недовольна».
Вылив в раковину всё, что было в чайнике, лисица печально заметила, что чай всё равно будет с долей накипи. «Тут нужна газировка и прокипятить. Придётся потом серьёзно этим заняться. Я, конечно обижена и всё остальное. Но теперь я вместо мамы несу ответ за хозяйство». Печально вздыхая, Рая опустила в чайник руку. «Денис с его водной магией сюда больше подошёл бы. Ладно, будем, как говорится, ручками работать, ручками». В очередной раз поменяв воду, кицунэ, не на что в целом уже не надеясь, создала немного песка, насыпала его в воду и начала его там крутить так быстро, как было возможно. После, опять же с помощью магии, песок был извлечё6н и по-хулигански смыт в раковину.
В последний раз поменяв воду, девушка, наконец, поставила чайник на пол, умылась, а заодно и пригладила волосы. Приложив к закрытым глазам холодные пальцы, она постояла так некоторое время, а потом подобрала чайник и вышла к родственникам. Она как раз подоспела к тому времени, когда приготовления были завершены, и нужно было садиться. Что, собственно, Раиса и сделала, поставив чайник на стол. Оглядев подобие сладкого и чая на подобии стола, девушка поморщилась и полезла в сумку. Вы думаете, почему женская сумочка подобна Бермудскому треугольнику, в котором ничего не найти? Потому что некоторые представители этого рода имеют привычку носить там не только что-то нужное, но и что-нибудь «на всякий случай». Вот и сейчас в сумке удалось найти два пакетика чая – кто знает, а, может, там и ещё пара завалялась? -, а также пакетик с двумя абрикосами – и не спрашивайте, откуда они там – и грушей. Леденцы лисица извлекать не стала, так как никто их и не будет. Чай она протянула брату. Может, она и хотела прибить его чайником, может, желудок у него и был крепким, но родственник есть родственник и его стоит поберечь. К слову, один леденец Рая всё же достала и положила в свой чай вместо сахара. «Придётся также выбросить всю подающую признаки жизни еду. Нечего хранить это тут. А то потом восстанет и пойдёт школу громить» .
Передёрнув ушами, Раиса покосилась на отца, а потом повернула голову в сторону брата. «Так, ладно, говорит пока нормально. Надеюсь, что дальше разговоров дело не пойдёт? Думаю, папаня до сих пор его мальчиком-десятилеткой представляет, который максимум пнёт что-нибудь, да закричит. Увы, время то прошло. И если он ещё раз заговорит о слезах, прибью лежащими тут печеньками-пирожками». Неосознанно кивнув, соглашаясь со словами Дениса, Иса снова посмотрела на архонта.
- К твоему сожалению, я с Дэном полностью согласна. В прочем, я уже ранее успела кое-что сказать и стоит сделать из этого выводы. Мне уже всё равно, что ты сделаешь или скажешь. У тебя было семь лет на то, чтобы действительно подумать. А к разной степени вредным для психики новостям уже привыкли. «Да уж, не забуду того дня, когда пришлось узнать, что мама мне и не мать вовсе. Но почему-то сейчас она мне роднее тебя». И действительно, сообщи уж, коли родни у нас прибавилось. Предупрежу тогда их, чего можно от папочки ждать.
«Я, честно, не удивлюсь, если обнаружатся ещё братья-сёстры. Интереснее будет, если ты успел откапать мою мать. Которой ты не лучше. Два сапога пара. Одна спихнула меня к отцу, другой нас в интернат сплавил. И от первой ни слуху ни духу, да и о втором  были все шансы ничего не узнать». Раиса мрачно посмотрела в чай. Школа, которая по мнению лисицы на несколько лет избавляла от определённых проблем, проблем только прибавила. И за одной проблемой следовала другая, а где-то за углом поджидала третья. Наверняка ведь поджидала. Хорошо ещё браслет пока был на брате. «А то ещё одна беда не заставила бы себя ждать». Кукушка поёжилась и обернулась хвостом.

+2

13

И всё таки, они не поняли. Добрыне не надо было видеть детей, чтобы понять это… хотя бы потому что понимание подразумевает процесс осмысливанья, который, как правило, требует гораздо больше времени и никак не подразумевает почти мгновенный полный эмоций и повторяющихся обвинений ответ, коим разразился Денис и подхватила Раиса. Глубоко вдохнув и почесав переносицу, архонт внимательно слушая всё что в очередной раз на него решили выговорить потомки как-то совсем уж несуразно попытался нащупать нечто на пустом месте «стола», после чего разочарованно отложил так и не попробованную зефирку и сложив руки на самом краю принялся нервно водить одним большим пальцем вокруг другого.
Вряд ли распалившиеся темой о неизвестных братьях и сестрах кицунэ и оборотень понимали насколько важный жест только что проскользнул помимо осознанной воли декана. Обычно при подобного рода разговорах или иных семейных советах\раздаче нагоняев архонт всегда держал за руку свою супругу, получая тем самым не только удовольствие от прикосновения к любимой женщине, но и вполне реальную возможность с помощью условных сигналов просить содействия или же откровенно признаваться в своей некомпетентности по поводу того, или иного вопроса.  Вот и сейчас Добрыня инстинктивно обратился за поддержкой и вполне естественно не обнаружив её, испытал обострение казалось бы попритихшего по прошествии шести лет чувства утраты. Однако, он не собирался мириться с таким положением дел. Архонт совершенно честно рассказал этим двум балбесам о причинах побудивших его поступить, так как он поступил и даже признал что некоторые из его решений не были самыми лучшими и правильным из возможных вариантов. И что же он получает в ответ? Если не прощение, то хотя бы понимание того факта что ему как стихийному духу вообще не положено было заморачиваться по этому поводу? Как бы не так! В ответ он получил сарказм, насмешки, нелепые (пусть и небезосновательное) обвинения и издёвки?! Нет, ну с этого уж точно так просто оставить было нельзя. Этого требовал сам статус отца и старшего.
Не сумев удержаться от кривого выражения недовольства и как следствие демонстрации одного из чрезмерно гипертрофированных клыков, Добрыня сконцентрировал свой невидящий взгляд на Денисе, после чего принялся выжидать неизвестно чего… ну как неизвестно чего? Можно было бы предположить, что таким незамысловатым образом он бросает молодому волку вызов. Но ведь известно, что у незрячего мага земли очень не много причин пытаться словить взгляд собеседника и одной из этих причин является заклинание «Взгляд василиска». Не шипко-то просто сколдовать нечто подобное, особенно если взять в расчет изрядную усталость накопившуюся за предыдущие несколько дней, однако, декану и не требовалось полного обездвижеванья родного оболдуя. Ему сполна хватило и легкого оцепенения.
Отнюдь не быстрым, а наоборот очень даже размерянным движением, Добрыня протянул даже не сложенную в кулак лапу к голове Дениса, после чего слегка коснувшись костяшками пальцев его щеки, а потом и носа «прицелился» и прописал тому смачный щелбан.  Стоит ли описывать что после встречи среднего и очень когтистого пальца архонта со лбом оборотня по всему помещению пронесся гулкий и весьма характерный отзвук, как бы намекающий на аномальную полость некой черепушки? А теперь сложите никак не сдерживающего свои силы стихийного духа, очень маленькую площадь приложения этой самой силы, а так же временную неспособность парня как бы то ни было самортизировать удар из-за зажавшей большую часть тела «каменной темницы». Тут и хваленая устойчивость верфольфов спасует перед физиологической необходимостью посветить некоторое время огромным синичищем на половину лба, а то и побороться с небольшим сотрясением если размер черепной коробки несколько расходится с находящимся внутри мозгом. Правда, не всё прошло так гладко как планировалось. Толи Денис всё-таки умудрился как-то дернуться, толи в очередной раз сыграла неспособность Добрыни визуально соотносить свои действия с окружающим и постоянно меняющимся миром, но в самом конце палец всё-таки соскочил, проводя острой гранью когтя прямо над бровью «ребенка», осчастливливая того пусть и неглубоким, но довольно таки длинным рассечением кожи.
- Чуть поменьше гонору, мальчик!- переведя взгляд на Раису и на секунду задумавшись а не стоит ли… архонт пресек подобного рода рассуждения, поскольку её воспитание всегда целиком и полностью находились в введенье жены. Лелея надежду аля «девочка теперь большая, на чужом примере уразумеет» декан добавил- Я ведь ваш отец как-никак.
И чтобы я больше не слышал в отношении родной сестры «пусть творит, что хочет».
- это уже было снова адресовано к юноше, с которого только сейчас постепенно начало спадать заклятье. 
-Что же до других родственников… нет, не появилось.- слова сами-собой получились какими-то рваными. В голосе Добрыни чувствовалась недомолвка, явно свидетельствующая либо о его неготовности говорить на подобного рода темы, либо о неуверенности относительно того как будет воспринята хотя бы часть того ответа, который следовало бы дать, однако, всем своим видом архонт показывал, что сам он больше ничего по этому поводу не добавит.

Отредактировано Muromski Dobrinia (2013-09-02 00:22:03)

+1

14

За всю жизнь Денису никак не удавалось застать отца в состоянии смущения или волнения. Что то было - трехтысячелетняя выдержка или молчаливая поддержка супруги - Дэн не знал, да и не слишком интересовался в те времена, принимая это как само собой разумеющееся. Как же - этот несгибаемый страж покоя, хранитель, тьфу-тьфу, семейного очага! Мелкие казусы, разумеется, бывали: например, после невинного вопроса при прочтении детских сказок "а меня что, тоже в капусте нашли?" Во всяком случае, только раз ему выпало увидеть его душевные метания - в день смерти матери. Он и тогда сжимал огромные кулачищи и морщил лоб, словно пытаясь вспомнить, чего же ему не хватает. Случайно выбранная тема дала неожиданный результат - неожиданный, но приятно греющий душу и тешущий старые шрамы в душе. "Наконец-то и тебя удалось пронять!", не без мстительного - мелочного, но столь приятного - удовольствия подумал парень, в упор разглядывая архонта из-за чашки. Тот, словно почувствовав внимания, обратил на сына взгляд слепых глаз, встреченный из чистого упрямства. "В гляделки будем играть?".
В комнате повисла удивленная тишина. Дэн, не веря самому себе, продолжал слепо таращиться на отца, желая, но просто-напросто не в силах отвернуть голову. Этот..! Он заблокировал его! Эта способность!..
Все мысли были обрывочными из-за своей возмущенности, и издать что-то кроме злобного пыхтения парень не успел - архонт слепо протянул руку, легко коснулся пальцами щеки, носа, и "отцовская длань" настигла недостойного отрока в виде щелбана, не столько болезненного, сколько унизительного. Голова мотнулась назад, зубы больно лязгнули друг о друга, в качестве кровавой жертвы прихватив еще и кончик языка. Раздавшийся одновременно с этим и позорно заглушающий все прочее гулкий звук заставил уши вспыхнуть краской смущения. Дэн откровенно терпеть не мог подобные ситуации. Он любил приковывать к себе чужие взгляды, но никогда посредством самоунижения. И в нынешней ситуации непременно бы цапнул нарушителя спокойствия за излишне беспокойную руку, которая ему явно мешает.
- Папаш-ша... - вполголоса процедил верфольф на замечание, отмечая, что начал потихоньку "оттаивать". - Можешь не сомневаться, с Раей мы прекрасно жили семь лет, в любви и согласии.
Помимо ожидания, гул в ушах не стих, а наоборот, начал набирать обороты. Дыхание тоже затруднилось, будто к носу прижали тонкое мокрое полотенце. У него было еще много чего сказать дражайшему родственнику, но, сообразив, предвестием чего это служит, с коротким - но емким -  "Бл*!" рванул в уборную, проследив путь по запаху сестры. Закрытая дверь в помещении без окон ни в коем разе спокойствия бы не принесла, но можно было до упора включить воду и сунуть под струю голову, вцепившись пальцами в бортики треснутой раковины.
"Вот паскуда... Меня, как сопливого мальчишку..." Он закрыл глаза, постепенно выравнивая дыхание. Больше всего хотелось пойти обратно и вцепиться ему... Ну, хотя бы дать по шее. Но победу он все равно не одержит, а порыв будет выглядеть еще более глупо, по-ребячески. С трудом оторвав одну руку от еще чуть более покореженного бортика, он провел пальцами по царапине на лбу. Та отозвалась неприятной пульсацией. В детстве он всегда боялся, что истекает кровью, стоило рассечь брови или оцарапать скулу. Царапины на лице всегда сильно кровоточат. Жаль, он еще не научился их лечить.
Приступ отступил, неистовая ярость на отца- тоже улеглась, так что теперь Денис мог показаться в обществе, не рискуя прятать потом трупы. Выключив воду, он выпрямился, тряхнул головой, испаряя лишнюю влагу. Надо сказать, в нынешней ситуации это было не самой лучшей идеей, образовавшаяся грива имела право претендовать на самые смелые мечты стилистов. Но она согласилась собраться в подобие хвоста, а остальное было не важно. Источая ледяное презрение и старательно игнорируя его первопричину, он прошел на свое место. Как ни в чем ни бывало взял в руки чашку и отхлебнул. 
- Тема исчерпана. Расскажи хотя бы, как ты провел эти годы.
Лоб опять защекотало, Дэн машинально вытер струйку пальцем. Прежде чем успел подумать, сунул подушечку в рот, слизывая красно-бурый подтек. Чем гримировать наутро синяк, консперируя результаты семейной встречи, он старался не думать.

офф

Ох-х, эта неделя выдалась тяжелой. Прошу извинить за сроки и кривизну поста. Никак не получается накропать достаточно вдохновения.

Отредактировано Kornilov Denis (2013-09-06 20:28:19)

0

15

Как только Раиса заметила, что отец сконцентрировал взгляд на брате, она невольно отвернулась. Да, ей хотелось одёрнуть Дениса, чтобы тот не глупил, не упрямился и не смотрел. Но понимала, что толку от её действий не будет. Но всё же долго смотреть в сторону лица не смогла, а точнее продержалась лишь несколько секунд и снова стала наблюдать за событиями, ёжась и чуть подёргивая кончиком хвоста. Было немного любопытно, лисица же, как-никак, нос свой не сунуть нельзя. «Эээ… Не надо, а…» Не понятно было, к чему эта мысль, но девушка продолжала как завороженная смотреть на происходящее. Вот в сторону брата медленно тянется отцовская рука, вот отец готовится наградить Дэна щелбаном… Если бы не осознание, что это всё же часть воспитательного процесса, кицунэ сделала бы хоть что-нибудь. Но оставалось лишь наблюдать и нервничать. Но, повезло, щелбан не состоялся. Хотя теперь лоб брата украшала длинная царапина. «Пронесло…»- облегчённо подумала Раиса, подавляя вздох. Однако недолго длилась радость. Уже через несколько мгновений брат вскочил из-за стола и, выругавшись, убежал в уборную. Кукушка обеспокоенно проследила за ним взглядом, чуть дёрнувшись.
- И вот поэтому я также не хотела, чтобы он приходил сюда,- на этот раз девушка всё же вздохнула и каким-то печальным взглядом посмотрела в стол,- не самое подходящее это для него место. П…- Корнилова запнулась, выдохнула, закусила губы, повернула голову в сторону архонта, но всё же продолжила,- пап, у Дэна клаустрофобия. Так что ему же лучше будет лишний раз тут не бывать. У тебя может быть другая точка зрения, но я всё равно за брата беспокоюсь.
«Ну, и ещё пара мелочей у него есть до кучи. Но сейчас… Хорошо продержался. Видимо, от злости… А беспокоиться мне положено». И Рая снова уставилась в стол, поизучала взглядом чай, потыкала пальцем абрикос, снова вернулась к чаю и пару раз вздохнула, прежде чем вервольф, наконец, вернулся. Надо сказать, что Кукушка уже успокоилась, насколько вообще могла в такой ситуации. Ругаться ни с кем ей явно не хотелось. Ровно как и созерцать чью-то ругань. Прервав, несомненно, увлекательное занятие, именуемое изучением ничем непримечательного чая, Иса взглядом проводила Дениса до места, мысленно спрашивая, как он. Вслух не решилась.  А после недовольно поморщилась, глядя на царапину. Полезла в сумку. «Уж платок то у меня быть обязан. Это та самая нормальная вещь, которую стоит носить с собой». Раза три перевернув содержимое несчастной сумочки, девушка всё же нашла искомое. Что было странно, платок  был практически не мятый. Учитывая бардак, так вообще как после утюга.
- Держи,- кицунэ протянула платок Денису, внимательно глядя ему в глаз и дёрнув ушами,- потом верни – постираю. «Уж кровь мне в этой школе отстирывать не первый раз придётся…» Если тебя так беспокоит лоб – зайдёшь ко мне, поищу тональник. Либо пластырь. «Хотя он у меня и так с собой».
Сев прямо, Раиса, наконец, взяла чай и отпила немного. Говорить что-либо ей пока было без надобности, да и не хотелось. Ей в принципе хотелось сейчас перекинуться в лисицу и улечься где-нибудь в уголке, свернувшись клубком. Проще говоря, как-то хотелось уже и поспать. Запал прошёл, на замену ему пришёл энергосберегающий режим, который при отсутствии действий требовал сна. Но так как спать пока нельзя… Да, можно и просто молча посидеть, пошевелить кончиком хвоста, покусать губы и… достаточно громко чихнуть, неслабо так дёрнувшись, чуть не познакомившись лбом со «столом», а коленями с челюстью.  Шмыгнув носом, девушка виновато посмотрела на брата и отца, чуть прижав уши.
- Извиняюсь… «Что б этот дождь…»

0

16

Внешний вид

Внешность: Небольшого роста дама, где-то 165 см, худощавого телосложения, размер груди – 3, одежды – 44, ноги – 36.
Острые черты лица, чуть раскосые миндалевидные глаза, прямой нос, непропорциональные губы (нижняя губа больше и полнее верхней), остренький подбородок. Глаза темно-синего цвета, выдают не совсем хорошее настроение девушки. Длинные волосы темно-изумрудного цвета забраны в высокую прическу, из которой живописно выпадает несколько локонов.
Одежда: Пальто, черная широкополая шляпка, надетая чуть набок, замшевые ботильоны на высокой шпильке. Под пальто платье, на шее уже развязанные пестрый шелковый платочек в зелено-синих тонах. На девушке малая парюра, тонкие кашемировые перчатки.
С собой: клатч, где есть все необходимое: паспорт, ключи от квартиры в Оксисе, кошелек, помада, мобильный телефон, записная книжка и ручка, маленькая аптечка.
Настроение: очень раздражена, возмущена и вообще…/Физическое состояние: здорова

Мег была раздражена: ремонт ее апартаментов шел так медленно, что казалось, что он никогда не пройдет.  Собственно, когда вивенди приходила «навещать» то, что осталось от прекрасного интерьера ее комнаты, ее неизменно охватывало раздражение и расстройство: она столько сил и средств вложила в это во все! Хорошо еще, что не все книги перевезла, большинство из них, особенно те, что с Земли, были в единственном экземпляре, ими Мег дорожила особенно. Ей даже пришлось изымать некоторую часть средств, лежащих на ее трастовом фонде, открытом еще около ста лет назад ее родителями. В свое время и вивенди, и ее близкие вносили туда разные суммы, да и во время своей земной жизни и функционирования антикварного салона Меган неизменно пополняла этот фонд «на черный день», выросший уже в достаточное состояние. Которое ей приходится трать на ремонт своих апартаментов, которых она с такой любовью обставляла!
Несмотря на некоторые положительные моменты, все же ремонт был ужасным и неизменно приводил девушку в раздражение.  В такие моменты вивенди казалось, что она вечно будет жить с Муромским, собственно, и виноватым в ее бедственном положении. Однако жизнь в его… кхм… комнате ей, девушке воздуха, было очень сложно, поскольку «домом», если это можно так назвать, Добрыни была нора.
И все бы ничего, если бы это была аккуратная хоббичья нора! Но жилище Муромского больше походило на дом животного, чем человека. И хотя Добрыня был более животным, чем человеком, его это тем не менее не оправдывало, потому что жил он с людьми, а значит, должен жить как человек.
Рассуждать на эту тему можно было бы вечно, потому что больше, чем ремонт апартаментов Меган расстраивало только жилье Муромского. Собственно, она только вернулась из Оксиса, где навещала родителей и приобретала кое-какую мебель на первых порах необходимую любому существу: кровать, гардероб, комод, секретер, ванную, душ, шкаф для важных мелочей, раковину и зеркало. Перед отъездом Мег тщательно (и морщась от брезгливости и ужаса своих «находок») убрала комнату, даже установила небольшой вентилятор, который бы  гонял воздух по замкнутому помещению без окон и света (что очень угнетало молодую женщину), и она деялась, что за время ее четырехдневного отсутствия ничего не изменилось, ну хотя бы кардинально.  Однако ее надеждам не суждено было сбыться: у входа в подвал лежала кованная железка, очень напоминающая ножку той кровати, которую Мег приобрела как временную. Черт возьми, что он с ней сделал? Я ему не животное, чтобы спать на голой земле, черт возьми! Спасибо, мне в войну этого хватило.
С этими мыслями и буревшими в ней возмущением и недовольством Меган спускалась по шаткой лестнице, напоминая себе, что надо заставить Муромского ее починить, потому что один вид этой прогнившей, почерневшей от времени лестницы внушал тревожны трепет чувствительной вивенди.  Все-таки вивенди споткнулась, не привыкшая ходить на шпильках по таким опасным «ноголомам», и чуть не полетела носом вперед, успев схватиться за перила. Пробормотав себе под нос несколько проклятий, Мег стала осторожно спускаться, смотря себе под ноги и громко крича, надеясь, что архонт сейчас на месте и услышит ее:
- Черт бы тебя побрал, Муромский! Какого черта ты выкинул кровать? Мне что, на полу спать, что ли? И черт возьми, когда ты, наконец, починишь эту проклятую лестницу?! Мне veto на тебя наложить, чтобы ты это сделал? – к концу своей тирады Меган была уже в норе и с удивлением обнаружила там двоих учеников, которые вместе с ее соседом по комнате спокойно пили чай, несмотря на гнетущую атмосферу и недовольные лица учеников.
Мягко говоря, Мег попала в очень и очень неловкую ситуацию, и сама вивенди это прекрасно понимала, поэтому она просто улыбнулась всем присутствующим и, чертыхаясь про себя за собственный длинный язык и ужасного Муромского, который ее не предупредил, произнесла:
- Прошу прощения, эта лестница настолько ужасна, что выведет из себя даже самого терпеливого ангела, - широко и дружелюбно улыбаясь, Мег послала Добрыне очень красноречивый взгляд, чтобы он помог ей сгладить возникшую неловкость.

Отредактировано Megan Lefevre (2013-10-24 21:56:39)

0

17

ОФФ

А я предупреждал вас, дорогие засранцы отроки.
Прекратите тут сопли на кулак наматывать!
Вот, знакомтесь теперь.
Мамзель эта вроде как студенческая подруга вашей матери, так что вы её вроде как по детским воспоминаниям знать должны, ибо сия ужасная женщина имела наглось время от времени навещать семью Корниловых. \Недвусмысленно намекат на логическую цепочку визиты Меган-> Смерть матери Раи и Дениса -> Её  нынешнее сожительство с архонтом и командование им/
Короче, давай-те уже как-то расшевелим эту тему или закроем флеш "истерикой" со стороны детей на тему "Ну ты, отец, и мразь" с последующим гордым уходом из комнаты архонта.

И да, миль пардон за задержку, но на то, чтобы ввернуть во всё это что-нибудь "эдакое" ушло очень много времени потраченного на предподготовку и поиск подходящей кандидатуры. Ну вы сами знаете, как это бывает.

Не правильно.
Всё это было не правильно.
Не так, не вовремя, не в том месте.
По-другому Добрыня представлял себе воссоединение. Совсем по-другому. Теперь  он просто не знал, в какую сторону вести разговор. Все его упорные потуги придумать хоть что-нибудь потерпели полное фиаско, и он просто не мог выйти из сложившегося тупика.  Как отец, он действительно был рад вновь ощутить близость детей, но как архонт совершенно не представлял о чём можно с ними поговорить. Сами Рая и Денис почему-то не понимали, что прежде чем их непутёвый родитель сумеет выдавить из себя хоть что-нибудь банальное вроде: «Ну как школу закончили? Денис ещё девочку себе не завёл?» - должно было пройти очень-ОЧЕНЬ много времени, наполненного упорных дум и попыток припомнить подсмотренный из жизни смертных эпизод.  Следствием всего этого стали постоянно возникающие неловкие паузы, прерываемые несвязанными обрывочными репликами присутствующих и все сильней и сильней нагнетающаяся атмосфера отчужденности. Будто бы и не семья собралась, а совершенно чужие друг-другу существа.
Хуже всего было то, что Добрыня не чувствовал той непонятной его нутру душевной теплоты, которая и привязала  его к этим смертным. Это пугало его… хотя нет, скорее разочаровывало. Нисколько не ощутив со стороны потомков хотя бы микроскопической доли ласки, ну или хотя бы радости от встречи с ним, истосковавшийся по своему «личному сорту героина» стихийный дух против воли пришёл к страшной мысли.  Без однажды совершившей для него Чудо супруги, ему просто не дано быть чем-то большим, чем рабом контрактником.  А если так, то не стоило мучить детей… именно их, а уже потом себя.
- Папаш-ша... Можешь не сомневаться, с Раей мы прекрасно жили семь лет, в любви и согласии.
Не дрогнув и всё так же держа морду кирпичом, Добрыня ничего не ответил вновь дерзнувшему Денису. И лишь с помощью геолокации убедившись, что взгляд Раисы направлен вслед убежавшему в санузел брату, Муромский позволил себе выпустить клыки. Скорее даже не так, он одновременно отращивал и сдерживал их, получая на выходе умопомрачительную боль в распираемых изнутри деснах. Боль была тем, на что можно было отвлечься.  «Мы прекрасно жили семь лет, в любви и согласии. Без тебя!- и пусть сын и не сказал последнего, тем не менее в голове архонта постоянно усиливающимся эхом билось это самое «БЕЗ ТЕБЯ!».
И не успел ещё вроде бы слушающий дочь вполуха декан отойти, не поддаться неистово рвущемуся в разум отчаянию, как кицунэ запнулась. Запнулась на слове, которое раньше всегда произносила с такой легкостью и непередаваемой интонацией и что же теперь? Сначала этот приставляет к «папа» уничижительный суффикс «ша», теперь ещё и эта сомневается, стоит ли ей обращаться к нему как к родному?
Обидно... Добрыне было обидно. Или даже не так. Ему было очень и очень паршиво, скверно и отвратно. Он не умел правильно распознавать подобного рода эмоции, как и не умел бороться с ними. Все что он умел, это осознавать, что почему-то от такого поведения родных детей ему становится плохо. Плохо настолько, что окажись он зрячим то в глазах  непременно бы потемнело. Как? Почему? Что вообще стоит в таких случаях делать? Перед этими вопросам в равной степени пасовали отнюдь не предполагавшее создание семьи воспитание (можно читать дрессировка), ставший вдруг бесполезным четырех вековой опыт, а так же «уроки» жены, которые уже без малого на шесть лет отставали от реального времени.
Муромский сам не заметил, как перестал дышать, что в принципе ему, как стихийному духу, не очень-то и мешало. Он просто сидел в оцепенении, не переваривая всего того, что с ним сейчас происходило. Возвращение Дениса, слова Раи, а вернее сначала слова Раи, а потом уже возвращение Дениса. Всё это Добрыня не то, чтобы не замечал. Замечал, просто старался не вмешиваться. И это дало свои результаты, как только из общения брата и сестры, выпал он (их отец), они сразу помирились. И пусть декан совершал жестокую ошибку, все же его до умопомрачения  прямая логика уже сумела  обозначить причину: минута (или около того) ничего не деланья с его стороны – и следствие: недавно переругивающиеся потомки уже обсуждают обмен каким-то там тональником с целью скрытия побоев.  А внутренний мир продолжало нестерпимо жечь: «мы прекрасно жили семь лет, в любви и согласии».
«Что же получается, мне действительно придётся уйти навсегда?-  не к месту вспомнились слова Раисы: «Под конец нам стало бы легче даже от известия о смерти».
В душе Добрыни что-то лопнуло. Или вот-вот готово было лопнуть. Всё его стремление, всё его желание не стать вновь просто инструментом с порядковым номером, все те воспоминания о «настоящей» жизни на Земле- всё это свернулось в тугую нить… соломинку, за которую его измученный рассудок хватался, пытаясь не сорваться в манящую своей простотой и понятностью звериную сущность.
«А что? Поставить блок на определённый участок памяти не так уж и сложно. Для этих двоих Алексей Корнилов, которого они знали, как своего отца станет действительно, что мертв. Стереть вообще всё послевоенное время. Обустроить всё так, будто я только сейчас после Рагнарока в себя прийти сумел и все дела. Но нужен ли будет Вальмонт такой декан? А если и нет, то какая разница? Тогдашнего меня это вряд ли бы обеспокоило»
И нет Добрыня, не сдавался. Он просто хотел поступить так, чтобы его детям было как можно лучше. И не смотря на очевидную бредовость его идей, их собственные слова только подталкивали архонта к наметившемуся решению, размышления о которых были прерваны, наверное даже чуть припоздавшим вмешательством.
- Черт бы тебя побрал, Муромский!-  сморгнув архонт, совсем упустил из виду, что его глаза больше не имеют обычного для смертных зрачка. Только черный как смола белок, недвусмысленно намекающий на готовящийся возврат в истинный облик.- Какого черта ты выкинул кровать? Мне что, на полу спать, что ли? И черт возьми, когда ты, наконец, починишь эту проклятую лестницу?! Мне veto на тебя наложить, чтобы ты это сделал?  
Вот тут-то декан и не выдержал. Словно узник, рванувшийся в сторону вдруг открывшейся двери темницы, он просто переключился на понятную ему тему: «Какая-то там женщина, по каким-то там совершенно невразумительным причинам взялась посягать на его территорию!»- это по крайней мере вызывало раздражение, да и только. Переключился надобно отметить чересчур уж резко, вкладывая в свои ответные действия и слова, всё то, что успело накипеть от встречи с детьми, даже не отдавая себе отчёта в том, что всё это приходится аккурат как ответ на тему: «Как весело я провёл те годы, пока вы детишки тосковали в своем детдоме».
- Прошу прощения, эта лестница настолько ужасна, что выведет из себя даже самого терпеливого ангела.
-  Это не себя ли ты терпеливым ангелом называть берешься?- с изрядной долей сарказма, прорычал вставший из-за стола Добрыня, в чём-то даже передразнивая излишне бестактную вивенди. Распознать какой-то там «красноречивый взгляд»? Слепому? На что вообще эта женщина рассчитывала, пытаясь что-то там «сказать» Муромскому подобным образом? Ну а архонта, что называется, уже понесло-  Тоже мне херувим-оккупант, с своим veto-матом наперевес, отыскался.  Яж не знал, что ты к родителям не навсегда уехала, вот и выбросил. Уж не из одних ли теплых воспоминаний к тебе я этот хлам у себя хранить должен? А лестницу стоит пожалуй, что доломать, а то ходят тут всякие… 

+1


Вы здесь » Школа «Колыбель Стихий» » Исторические метки » Поговорим о том о сём и нашу песенку любимую споём v.2_plagiat_mode_on


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно