Раненый волк всегда стремится убраться в берлогу.
"Трактат о тварях земных, водных и небесных"

Пробуждение было не просто тяжелым. Оно было очень тяжелым, вызывая отчетливое желание выпрыгнуть из окна комнаты. Впрочем, оно в пределах видимости и не маячило. Попытка пошевелиться привела к плачевным последствиям - стены, и так занимавшие не свое место, пришли в движение, а перед глазами стремительно сгустился туман. Заодно начала раскалываться голова, как на крайней стадии похмелья. Память решительно отказывалась давать подробности минувшего вечера. У совести, надо полагать, спрашивать и вовсе бесполезно, эта особа подает голос только в самых крайних случая. К которым этот, ясное дело, не относился.
Денис едва успел согнуться, прежде чем его вывернуло. С отвращением поднявшись на локтях и нашарив бортик ванны, парень смог-таки принять вертикальное положение и даже мутноватым взглядом обозреть окружающее пространство. Он находился в ванной комнате. Привычка засыпать в неординарных местах могла рано или поздно сыграть с ним злую шутку, но в этот раз все вроде обошлось. Медленно опустившись обратно на пол, он призадумался. На сей раз крепко. А когда разрозненные воспоминания соединились в мало-мальски ясную картинку, с глухим рычанием схватился за голову.
До комнаты Денис добрался своими силами, хоть и слепо нашаривая руками стену. Браслет в очередной раз помог ему, и погружаясь в беспамятство, он успел схватиться за угол стола, замедлив свое падение и, как следствие, его последствия. Сейчас обо всем напоминал только кровавый колтун волос на затылке, под которым почти регенерировала неглубокая ссадина. А других, как он успел заметить, унесли.
Наплевав на соблюдение техники безопасности и ведомый лишь инстинктами свихнувшегося от страха внутреннего волка, Дэн, даже не закрыв дверь комнаты, сразу прошел в ванную, довольно неаккуратно расставаясь по пути с предметами одежды. На колени он не встал даже - бухнулся так ретиво, будто ему подпилили ноги, и тут же выгнулся дугой, погружаясь в безжалостный омут трансформации, и перекинулся обратно только под утро, не приходя в себя.
Парень с легким удивлением вытащил застрявшую между зубов деревянную щепку. Чем же он здесь занимался?!
Как бы то ни было, жалеть себя вервольф терпеть не мог. Подождав, пока утихнет головокружение, он поднялся на ноги и шагнул в приветливо распахнувшую дверцу душевую, предпочитая  забыться в ласке любимой стихии.

Спустя пару часов, полностью пришедший в себя, вымытый, одетый и убравший неприятные последствия пробуждения в ванной, он сидел на кровати, подобрав по себя ноги, и тихонько раскачивался. Несмотря на усилия, он так и не смог вспомнить, что же было с ним после того, как он отрубился на балу, и почему на руках возникли новые ссадины и царапины, как если бы он выставлял их перед собой, пытаясь защититься. На задворках сознания прочно поселилось глухое волнение. Зверь глухо рычал, не решаясь показать нос из убежища. А Дэн терпеть не мог загадок.
В животе громко заурчало, намекая хозяину, что размышления это, конечно, хорошо, но и о насущном подумать тоже не мешает. Вчерашнее пиршество превратилось в воспоминание. Честно пытаясь вспомнить дорогу до столовой, вервольф наскоро сунул ноги в кроссовки и удалился по коридору, не забыв на сей раз закрыть дверь комнаты и демонстративно шоркая ногами.

==> Столовая