Леокардия слыла дамой достаточно спокойной. Ей всегда удавалось оставлять тревоги в пределах черепной коробки, а в те редкие моменты, когда это не представлялось возможным, давать себе волю в тени от чужих глаз. Со временем такие случаи становились все более редким явлением, но моментально отойти от патологических склонностей, которые старательно развивались в течении целого столетия, просто невозможно.
Внутреннее чудовище стенало и рычало, в ярости грызло изнутри Леокардию, но, в конечном счете, оно всегда успокаивалось. Ранее все было проще. В мирной деревеньке удавалось прикончить парочку другую бандитов или преступников, а в ходе скитаний нередко представлялись удобные случаи, чтобы накормить внутреннее чудовище.
А вот в учебном учреждении все несколько иначе… Это в организации мортиферов юных учеников могли подвергнуть физическому насилию в воспитательных целях.
Приступ – это помутнение рассудка, которое может быть и незаметно невооруженному взгляду. В тот момент наступает недомогание, порой достаточно сильное, а разум прекрасно осознает как с этим можно справится, являя сознанию красочные сцены насилия. Ранее в такие моменты живые существа вообще невольно ассоциировались с разнородными предметами, которые просто необходимо сломать, порвать на мелкие кусочки, вытащить все то, что находится внутри, чтобы предмет окончательно утратил собственные очертания… Сейчас все было не так запущено. Иначе Леокардия точно не смогла бы стать преподавателем.
Все началось в коридоре, когда в поле зрения чудовища попало живое существо. Преподаватель. Женщина стояла спиной к Граббе, но темное кимоно и отсутствие учеников отчего-то красноречиво намекали на то, что это именно преподаватель. Лично Лео ни с кем не была знакома кроме директрисы, но визуально знала многих…
Хищники тянутся к слабым жертвам, но разумные охотники мыслят совершенно иначе. С виду достаточно гордая, хладнокровная и целомудренная женщина пробуждала куда более сильный аппетит у зверя. Ему нравилось ломать существ, которые, казалось, прогнуться по природе своей не способны.
Босыми ногами Леокардия ступала бесшумно. Сказывался вековой опыт элитного убийцы преступной группировки. Она вдохнула легкий запас духов с едва ощутимыми для других существ ароматами кожи и жизни и отпрянула в тот же миг. Чудовище зарычало ещё сильнее, но нужно ещё продержаться…
- О, здравствуйте, вы же Мизуки Акияма, да? Я Леокардия Граббе, новый преподаватель боевой магии, – Леокардия не сильно сжала ладонь Мизуки. У Граббе руки вовсе казались мужскими рядом с Мизуки. Наверное, дело все в тех же шрамах, да и образ жизни сказался.
С этого все и началось. За коротким знакомством последовало приглашение отметить торжественное заселение новоявленной коллеги, сопровождаемое уговорами. Леокардия была не самым хитроумным хищником. Ей привычнее было идти в лоб и вообще не думать о последствиях.
Так они и оказались в жилище Леокардии. Обстановка почти спартанская. Минимум вещей, минимум одежды в шкафу. Присесть пришлось на кровать. Кроме неё имелось кресло, но его заняла ещё не опустошенная сумка.
- Это мне передали в родной деревеньке на прощание, – произнесла Граббе, выудив темную бутылки с неким пойлом – вином в действительности - из неразобранной сумки. Там даже стаканчик нашелся. Не фужер, конечно, но и само его наличие можно считать чудом.
- За прибытие, а? – Леокардия торжественно вручила стаканчик коллеге, ей же и горла бутылки хватало. И повод поближе подсесть.
Граббе не торопилась, хоть уже и смирилась с планом действий, оттолкнув увещевания ещё совсем молодого здравого смысла. Иногда можно оттянуть момент и немного поиграть.
Она чуть приблизилась, будто носом потянулась к уху. Легкий вдох.
- Приятный запах, – на выдохе произнесла Леокардия, хотя вообще не была уверена, что тут вообще были какие-то духи.
Возможно, стоит начать наступление. Да, первый маленький шажок с целью вызвать какую-то реакцию. Язык Граббе скользнул по ушной раковине…

Ухо нет, а вот внутренности, должно быть, сочные, столетней выдержки – что-то такое прорычало внутреннее чудовище, но его голос лишь гулким эхом докатился до Леокардии. Нет-нет, она ведь эту милую даму не для растерзания притащила сюда, хоть велик был соблазн вытряхнуть все мясо и все кости из этого беленького кожаного мешка, попутно растянув его на полу, подобно ковру…
Это ещё не смущение смущение – скорее удивление. Она даже уйти не попыталась, вместо ожидаемой попытки ухода какие-то жалкие потуги слегка увеличить дистанцию. Такое смешное показное целомудрие, подкрепленное ещё не нарушенным спокойствием, только раззадоривали и дразнили.
Леокардия ничего не сказала в ответ. Она, в общем-то, и не собиралась вступать в бессмысленный диалог. Первый раз она просто немного пощупала шаткую защиту, пора уже перейти к наступлению. Граббе, как аморальная и вполне себе развращенная личность, не была сторонницей длинных прелюдий.
Леокардия чуть приблизилась, привстала с кровати, разворачиваясь к Акиями. Следующим движением буквально перекинула ногу через Мизуки и уселась на некромантку. Без особого труда одной рукой вжала ученую спиной в кровать.  Что ни говори, а разница в физической силе была просто катастрофической. Она ещё и рот зажала Акияме свободной рукой. От такого резкого падения у той немного участилось дыхания. Леокардия чувствовала как при каждом выдохе носом прохладный воздух касался её пальцев.
- Разговоры мой голод не утолят, мертвечинка, – это, наверное, должно было стать объяснением.
А действовала Леокардия, хоть и спонтанно, но на удивление быстро и уверенно. Ладонь, что зажимала рот, потянулась к макушке. Достаточно резко, но не слишком сильно (важно заметить, что в случае с Леокардией оценивать степень силы достаточно тяжело) потянула за волосы. В следующий миг Граббе вцепилась в разомкнувшиеся от боли губы.
С трудом все же удержалась и не вцепилась в губу или язык зубами, ограничившись только глубоким поцелуем. Волосы она не отпускала. Так удобнее держать голову некромантки в нужном положении...
Этого было мало. Нужно было слегка раззадорить и саму Акияму. Это было не сложно. Ладонь чуть соскальзывает с плеча и пальцы пробираются меж складками темного кимоно. С точки зрения Граббе, не слишком практичная и удобная, но для таких игр отличная одежка.
Кожица у Мизуки была холодной, но на ощупь вполне приятной. Наверное, за это Леокардия особенно любила женские тела. Их приятно трогать.
Леокардия никогда не была ни кроткой, ни нежной. Многие мужчины были куда более аккуратными в любовных утехах, что уж говорить о вампирше, которая в молодости нередко в самом конце любовной утехи перегрызала глотку временному путнику или спутнице (хотя был у неё жених какое-то время). Чувствительную и такую же прохладную грудь Акиямы она сжала без особого трепета или осторожности, меж ноготков зажимая розоватое и ещё мягкое острие. Не ласкала, а будто пробовала на ощупь - под кимоно ведь ничего не разглядеть.

Отредактировано Leokardiya Grabbe (2013-07-16 23:25:49)

А ведь колдовство Мизуки вполне могло стать смертельным для, скажем, человека. Это ведь был не просто шоковый разряд, а самая настоящая молния. Вот только оппонентом была Леокардия, которая по молодости, не обладая такими разрушительными умениями (только тягой к истреблению живого) выжила, когда кругом бушевала разрушительная магия охотников на вампиров. Правда, отделалась сильными ожогами, но это ведь мелочи.
Так и сейчас, к сопротивлению  Леокардия была вполне готова. Конечно, молния была неожиданностью, но все врасплох не стала. Хватило полного укрепления руку нейтральной энергии, потому эффект ограничился легким покалыванием, которое практически никак не повлияло на Граббе.
Леокардия ухмыльнулась. Играть с жертвами и животные любят, а уж разумным монстрам такое бессмысленное сопротивление доставляет огромное удовольствие.
Она зажала Мизуки рот, едва ли не вдавив голову в кровать. Правда, немного ослабила хватку. Так ведь и ненароком челюсть сломать можно. Иногда достаточно сложно правильно оценивать собственную силу. Особенно, когда разум помутился.
- Такое поведение нельзя оставлять безнаказанным… – протянула Леокардия. Обездвижить некромантку все равно бы пришлось. Да и громкие крики тут ни к чему. Леокардия ничего не имела против излишней эмоциональности, а внутренний монстр чувства и вовсе поглощал с завидным аппетитом, но соседи могут не правильно понять…
Пальцы пролезли меж складок юкаты ниже широкого пояса, который Граббе нашла жутко не практичным. Пальцы коснулись холодного животика полумертвой, они же почувствовали мягкую ткань нижнего белья. Палец обратился в коготь, подцепив ткань с боку. Так легче порвать – стягивать трусики слишком утомительно, а так через какие-то секунды скомканный белый комок, уже явно не предназначенный для ношения, был в кулаке у Леокардии.
Рука, что зажимала рот, метнулась к голове, потянув за волосы Мизуки. Затолкать в рот комок было не трудно. Вампирша вновь запечатала рот ладонью. Выплюнуть ведь попытается, но у Леокардии был проверенный сценарий. Сила вкупе с острыми когтями помогла отодрать от пояса длинный кусок. Граббе все равно рано или поздно его порвет.
Длинная темная ткань врезалась меж губ, а тугой узел затерялся в волосах на затылке. После этого она вцепилась в руки Мизуки, которыми она, конечно, пыталась исправить положение, но, откровенно говоря, между физическими возможностями женщин была настоящая пропасть.
Леокардия немного приподнялась, чтобы перевернуть Мизуки на живот. Так гораздо удобнее. Ладони лучше держать за спиной. Веревкой послужили лоскуты темного пояса. Сразу несколько слоев стянули запястья вместе. У Леокардии вполне можно было найти веревку, но сейчас проще было импровизировать.
Ладонь оказалась меж лопаток, не сильно давя на спину, заставляя Мизуки выгнуться. Такая поза Леокардии нравилась. Контуры ягодиц были лучше виды под этой целомудренной одежкой. Достаточно резко Граббе ухватилась за попу.
- Для малоподвижного книжного червя очень даже неплохо, – Леокардия пару раз одобрительно похлопала все по тому же месту…
Ладонь соскользнула со спины. Вампирша наклонилась, всем телом прижимаясь к жертве, рукой приобнимая её (и не без удовольствия обнаруживая, что без пояса спереди тело немного оголилось, хоть кожица и соприкасались лишь с простыню). Лицом вжалась в шею, проведя по неё языком.
- Нравится, малыш? – желая обеспечить более или менее бурную реакцию Леокардия даже стиснула мягкую грудь, хоть и через темную ткань юкаты.

Акияма замычала. Леокардия чувствовала, как та пытается двигать своими челюстями, будто от этого был толк. Не искушенные в таких утехах дамы были особенно приятны. Их бурная реакция только распаляла желание. Граббе даже хотела пустить кровь некромантке, оставив парочку другую порезов, но пока сдерживать себя получалось.
Она отстранилась, приподнявшись над Мизуки, чтобы удобнее было перевернуть её на спину. Фантазировать Леокардия умела, но обнаженное белое тело хотелось видеть воочию…
Выглядела Акияма более чем эротично. Капельки пота и едва различимый на белой коже румянец. Волосы немного потрепанные. Видеть в таком состоянии всегда ухоженную некромантку одно удовольствие. Тело для ученой, не обременяющей себя физическими нагрузками, было вполне привлекательным.
Леокардия небрежно скинула с тела темную ткань, что ещё как-то старалась прикрыть бледную кожицу. У Акиямы была на удивление аппетитная грудь с пока бледными сосочками.
Граббе подумалось, что будет вопиющей несправедливостью не скинуть что-нибудь с себя, потому на пол полетела футболка. Верх, впрочем, был прикрыт простецким нижним бельем. Тело Леокардии, правда, привлекательным не было: тут тебе и шрамы, и ожоги. Словом, не сказать, что это было изменение в лучшую сторону.
Тыльной стороной ладони она коснулась живота, легко прижимая её к кровати второй рукой. Позволяла двигаться, но без труда подавляла любые попытки уползти в сторону. Неспешно, на этот раз будто нежно, вела рукой вверх. Легко обхватила пальцами мягкую грудь, на этот раз почти погладила, в конце зажав меж большим и указательными пальцами ещё мягкий и бледный сосок.
Склонилась немного. Прикоснулась языком ко второй грудь, зажав кусочек губами, а зубами коснулась соска. Хотела выпустить клыки, но сдержалась не оставив ни кровавых следов, ни рваных ран на такой аппетитной части.
Ладонью провела меж ног женщины. Это все ещё прелюдия. Наблюдение за забавной реакцией.
- А ты гладкая, - улыбнулась Леокардия, склонилась, слегка соприкасаясь с телом некромантки своим. - Готова поспорить, мужчины к твоей коже не часто прикасались...
Потянулась к лицу. Решила послушать не только мычание. Указательным и безымянным пальцем подцепила темную повязку, перевязанную на затылке, но указательным пальцем пока не давала выплюнуть светлую ткань кляпа.
- Начнешь орать – сразу верну на место, - шепнула Леокардия, вытащив влажную тряпку изо рта Акиями. Бросила её меж грудей некромантки. Все равно собиралась вернуть на место через какое-то время – с кляпом коллега смотрелась куда эротичнее.

Выглядела некромантка достаточно мило. Жалкое положение необычайно радовало Граббе. Можно сказать, что повезло. Играть в подобные игры без согласия особенно приятно. И от ощущения собственного превосходства, и от тех эмоций, которые буквально обволакивали сейчас, и от возможности увидеть целомудренную даму в абсолютно ином свете. Ну, кто мог представить Мизуки в таком жалком виде: голой, связанной, да и ещё и с собственными трусиками во рту?
Сквозь бледную кожу все-таки проступал румянец. Щеки были влажными от слез. Чудная картина. Тут бы пригодился фотоаппарат. И Леокардия явственно чувствовала через прикосновения, что сопротивление потихоньку угасало…
А голос Акиямы был дрожащим. Жгучая смесь: капля страха, стыда, возбуждения. Ну и сухость во рту.
Указательный палец прижался к тонким губам. Холодные и чуть влажные, но прикасаться к ним приятно. Они немного дрожало. Наверное, ей хотелось покричать.
Вместо ответа она вцепилась в губы в длинном и глубоком поцелуе. В этих делах она не отличалась нежностью. Настойчивостью Леокардия нисколько не уступала мужчина. Ситуация располагала к доминированию и вынуждала Акияму отвечать. Для раззадоривания меж пальцев Леокардия покрутила твердеющий сосок некромантки. Больше нравилось, как тело поддавалось, как неуверенно двигался язычок Мизуки, которая, кажется, мысленно ещё осталась на распутье, хоть никакого выбора ей никто не предоставлял.
- Ты милая. Мне нравится, что ты выглядишь такой… целомудренной и скромной. Думаю, мы сможем поговорить об этом… ммм… послезавтра за чашечкой кофе, – Леокардия улыбалась. Вопросительной интонации не было слышно. Очевидно, что она уже все решила, а именно: подумала, что это будет не единовременный половой акт. Почему бы и нет?
Больше она видимо ответами себя утруждать не собиралась. Разум и так был слегка затуманен, а мастером долгих бесед Лео вообще не было.
Зато приметила, как беглый взгляд иногда украдкой касается влажной ткани, что лежала на груди. Широко улыбнулась.
- В чем дело? Не бойся, скоро верну их на место, - тихо проговорила Леокардия, аккуратно подбирая изорванную и скомканную тряпочку. Второй рукой сжала мягкую белую грудь, зажав меж пальцев уже твердый сосок. – Вкусненько, а? – пока только поднесла ближе к лице Акиямы. Забавы ради, конечно.